Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871

Немецкие силы заняли позиции 8 ноября вокруг селения Кульмье, приблизительно в 20 километрах к северо-западу от Орлеана, вдоль главной дороги к Ле-Ману. Позиции эти были неплохи для обороны. Селение и замковый парк, которые ничего не стоило превратить в пункты долговременной обороны, с тыла лесной массив, скрывавший подтягивание подкреплений, и мелкая впадина, которую лишь с трудом можно было считать долиной, протянувшаяся на север от Кульмье через Шеминье и Шан, обеспечивала правому крылу достаточный сектор обстрела. На левом крыле, однако, местность изобиловала прикрытиями, рощицы и склоны в большей мере способствовали фактору внезапности, и, вероятно, именно проистекавшая из характера местности уязвимость этого фланга и побудила фон дер Танна сосредоточить именно здесь большую часть своих сил. Три кавалерийские и четыре пехотные бригады составили кулак численностью 20 000 человек, а особые надежды фон дер Танн возлагал на уже проверенную в бою действенность своих 110 артиллерийских орудий. Он не ожидал столкнуться здесь с неприятельской группировкой в 70 000 человек[41], и еще более чреватой катастрофическими последствиями, чем его неверная оценка численности сил врага, стала его ошибка при определении направления их атаки. Он не ожидал французов к северу от Кульмье и не имел фактически никаких войск под рукой, чтобы противостоять им. На самом же деле Кульмье превратился в цель французского левого крыла. Основные силы 16-го корпуса, командование которым недавно принял инициативный генерал Шанзи, были направлены далее на север к дороге на Шатодён. Улыбнись им удача или оцени они обстановку внимательнее[42], французы, возможно, даже добились бы на поле битвы того самого полного окружения, которого так опасался фон дер Танн и стремился избежать, преждевременно вступив в бой.

Утро от 9 ноября было холодным и пасмурным, и французские войска, не разводя ночью бивачные костры по причине близости противника, дрожа от холода, продвигались по голым полям географической области Бос. Но продвигались уверенно. Разгром форпостов немцев 7 ноября доказал, что и немцев, оказывается, тоже можно громить, и возымел гальванический эффект на войска – они атаковали не только с задором, но и демонстрируя неожиданные умения и уверенность в победе. Французская артиллерия оказывала им невиданную ранее в имперские времена поддержку, поскольку делегация избавилась от дистанционных взрывателей, которые так препятствовали эффективности имперской артиллерии, и вместо этого оснастила снаряды взрывателями ударного действия, как в немецкой артиллерии. Баварцы держались на протяжении всего дня, но к 16 часам фон дер Танн решил, что положение весьма ненадежно, и стал отводить войска к Артене и Тури. Наступление темноты и зарядивший дождь со снегом полностью замаскировали его отступление. Французы расположились биваком на отбитых у врага полях, и только с наступлением утра окончательно убедились в своей первой за всю войну победе. Когда д’Орель де Паладин и Пальер ввели войска в Орлеан, город приветствовал их колокольным звоном. Первый раунд в «народной войне», как казалось, был выигран.

Бон-ла-Роланд

В Версале новости о поражении фон дер Танна вызвали меньше удивления, чем ожидалось. Пруссаки не могли скрыть удовлетворения неспособностью баварцев выстоять, и Блюменталь возложил вину на Мольтке за то, что тот не направил фон дер Танну подкрепление, как он рекомендовал. Сам Мольтке рассматривал ситуацию с невозмутимостью опытного технического специалиста, которого мало чем удивишь. «Мы сейчас переживаем весьма интересное время, – заметил он, – когда вопрос о том, что предпочтительнее – профессиональная обученная армия или ополчение, – будет решен в ходе боевых действий. Если французам удастся вышвырнуть нас из Франции, все державы введут у себя ополчение, а если мы выйдем из войны победителями, то все государства в подражание нам бросятся копировать призыв на службу в регулярную армию». Особых оснований для опасений у Мольтке не было. Падение Меца предоставило в его распоряжение достаточно сил, чтобы иметь дело с врагом нового типа – изнуренным болезнями, потерями в летних сражениях, численность которого непрерывно увеличивалась за счет необстрелянных новобранцев, пусть даже потоком устремлявшихся в войска.