Франсиско де Миранда и борьба за независимость испанской Америки.

Миранда, внимательно следивший за политикой английского правительства, понимал, что больше всего оно страшилось распространения революции французского образца. Поэтому когда он встретился на следующий день после своего прибытия в Лондон с Питтом, то постарался заверить английского премьер-министра, что будущая форма правления освободившихся от испанского владычества колоний будет походить на английскую, т. е. будет конституционной монархией. Стремясь заставить Питта оказать немедленную поддержку движению за независимость, Миранда указывал ему, что в противном случае это сделают французы, и тогда идеи Французской революции, которых так боялся и которые так ненавидел Питт, завладеют всем американским континентом.

Как ни старался Миранда убедить Питта в необходимости немедленных действий, этого ему не удалось сделать. Питт и другие члены английского кабинета охотно встречались с каракасцем, обсуждали всевозможные планы вторжения в Южную Америку, цвет и форму армейских мундиров участников будущей экспедиции, дебатировали различные статьи будущей конституции будущего государства Колумбии, которое по проекту Миранды должно было возникнуть на месте испанских колоний, но дело не двигалось с места. Главная причина этого заключалась в том, что Питт не терял надежды вбить клин между Францией и Испанией и привлечь последнюю в стан антифранцузской коалиции.

Миранда между тем продолжал развивать бурную дипломатическую и конспиративную деятельность. Он восстановил свои прежние связи с графом Воронцовым, русским послом в Лондоне, который продолжал относиться к каракасцу весьма доброжелательно, поскольку последний являлся ценным источником самой разнообразной политической информации. Тесные связи были установлены Мирандой также с американским послом в Лондоне Руфусом

Бернардо О’Хиггинс,вождь освободительного движения в Чили

Кингом и через него с президентом США Джоном Адамсом, с Гамильтоном и другими видными политическими деятелями заокеанской республики. Миранда стремился всех их убедить в необходимости поддержать борьбу испано-американских народов за независимость. Как и англичан, Миранда пугал американцев перспективой захвата этого района революционной Францией. Но правительство США тоже не спешило выступить на защиту независимости испанских колоний. США намеревались поглотить некоторые из них, присоединив к своей территории Флориду, Калифорнию, Техас, Кубу.

Миранда ведет оживленную переписку со своими сторонниками, обосновавшимися на Тринидаде и других Антильских островах и находящимися в тесном контакте с группами патриотов, действующих в колониях. Наиболее активный из них, венесуэлец Мануэль Гуаль, руководитель неудавшегося республиканского восстания в Венесуэле, постоянно шлет Миранде сообщения о развитии событий в колониях.

Лондон становится своеобразной Меккой для всех патриотически настроенных креолов, которые, преодолевая многочисленные препятствия, прибывают в столицу Англии только для того, чтобы встретиться с тем, кто действительно является «полномочным представителем городов и провинций Южной Америки».

Миранда создает в Лондоне подпольный патриотический центр под названием «Великая американская ложа». Другой такой центр был им создан в самой Испании, в Кадисе, и назван именем Лаутаро, арауканского вождя, в течение многих лет сражавшегося против испанцев в Чили.

Среди наиболее частых посетителей Миранды в Лондоне был молодой чилийский патриот Бернардо О’Хиггинс, «незаконнорожденный» сын испанского губернатора Чили и местной креолки, впоследствии руководитель освободительного движения в этой стране. Миранда приобщал молодого чилийца к идее независимости испанских колоний, внушал ему, что борьба будет долгой и трудной. Он говорил О’Хиггинсу: «Никогда не позволяй недовольству или отчаянию завладеть твоим умом, ибо если позволишь этим чувствам хоть раз одолеть тебя, то уже больше не сможешь приносить пользу своей родине» \

Считая в целом католическую церковь и духовенство обскурантистскими институтами, Миранда вместе с тем пытался привлечь к борьбе за независимость тех священников, которые были оппозиционно настроены к испанской монархии. В инструкциях, данных им О’Хиггинсу, Миранда указывал: «Было бы ошибкой считать, что любой, кто носит тонзуру или увенчай кафедральной митрой, заядлый фанатик или враг прав человека. По своему собственному опыту знаю, что некоторых самых культурных и либеральных людей в Южной Америке можно найти в рядах этого сословия» ².

О’Хиггиис в 1800 г. направился из Лондона в Мадрид, где по поручению Миранды связался с тайной ложей «Великое американское собрание», выступавшей за независимость американских колоний. По свидетельству

О’Хиггинса, в ложу входили представители Гуаякиля, Кито, Лимы и Сантьяго. Была ли эта ложа той самой «хунтой», которая снабдила в 1797 г. Миранду уже известными читателю полномочиями, историки пока что затрудняются сказать.