Франсиско де Миранда и борьба за независимость испанской Америки.

Миранда шлет письма своим единомышленникам на Антильских островах, призывая их, не теряя времени, вернуться в Венесуэлу и поддержать деятельность Верховной хунты. Узнав об образовании патриотической хунты в Буэнос-Айресе, о чем сообщил ему его агент Матиас де Иригойен, прибывший в Лондон, Миранда пишет своему единомышленнику Родригесу Пенья в Бразилию: «Как мне сообщают, события в Буэнос-Айресе обещают быть не менее успешными, чем в Каракасе. Замечательно, что эти два города, столь отдаленные друг от друга, без какой-либо связи между собой, и с разницей только в 3Ó дней, совершили то же самое и предприняли те же политические мероприятия, которые будут способствовать успеху их замечательной революции! Сделайте все возможное, дорогой друг, чтобы поддержать эту политику, ибо любой возврат к прошлому будет иметь самые печальные последствия для счастья этих стран» ².

Миранда продолжал встречаться с английскими государственными деятелями, информировать их о событиях в испанских колониях. Теперь он уже не просит их, как некогда, о вооруженной поддержке, а настаивает на скорейшем признании патриотических хунт. Но английское правительство, верное своей прежней линии, продолжало проводить политику «невмешательства» в колониальные дела Испании. Министр колоний лорд Ливерпуль в инструкции губернатору Кюрасао от 29 июня 1810 г. предписывал строго избегать действий, которые могут быть истолкованы как признание нового правительства Каракаса.

Нет, Англия решительно не хотела оказать какую-либо помощь испано-американским патриотам, вступившим в решительную схватку с испанскими колонизаторами!

Английские министры не могли изменить себе, ведь они сами были отъявленными колонизаторами и реакционерами, и любое антиколониальное движение, любое неповиновение «законным» властям, любое посягательство на легитимистский принцип, на королевскую власть в любой части света казались им величайшим святотатством и потрясением основ. Но была еще одна причина, побуждавшая английское правительство воздерживаться от оказания помощи освободительному движению в испанских колониях. По опыту восстания английских колоний в Америке Лондон знал, что такое движение вызовет длительную кровопролитную борьбу, которая истощит как патриотов, так и Испанию. И вот тогда, когда обе враждующие стороны истекут кровью, тогда Англия — владычица морей, неиссякаемый источник капиталов и товаров —- пожнет плоды этой борьбы и станет подлинным арбитром Нового и Старого Света...

10 июля 1810 г. в Портсмут на английском судне «Генерал Веллингтон» прибыли полномочные представители Верховной хунты Каракаса Симон Боливар, Лопес Мендес и Андрес Бельо. Через несколько дней они были в Лондоне на Графтон-стрит в объятиях Миранды, хотя встреча с их знаменитым соотечественником в некотором роде расходилась с инструкциями, данными на этот счет каракасской хунтой.

Дело в том, что консервативные руководители хунты, выступавшие с позиций вассалов находившегося во власти французов короля Фердинанда VII, проявляли нерешительность, опасаясь «воскресения» испанской монархии и возможных репрессий с ее стороны за слишком самовольные действия.

С одной стороны, они ■ боялись вступить в открытую связь с Мирандой — врагом «номер один» испанской монархии, за подчинение которой они из тактических соображений пока выступали, с другой — они хотели такой связи, ибо понимали, что Миранда может помочь хунте укрепить ее авторитет на международной арене. Эта двойственность нашла свое отражение в инструкциях хунты Симону Боливару, в которых о Миранде говорилось следующее:

«Миранда, в прошлом генерал Франции, выступал против прав монархии, которые мы стремимся сохранить, и власти Каракаса за попытки, направленные против этой провинции в 1806 году, когда он высадился у бкумарэ й Коро, обещали 30 000 песо за его голову. Мы, будучи последовательными в наших действиях, должны рассматривать его как мятежника по отношению к Фердинанду VII, и, следовательно, если он окажется в Лондоне или по пути следования уполномоченных этого нового правительства и приблизится к ним, то они отнесутся к нему соответственно изложенным выше принципам и положению, которое он занимает в данной стране. Однако если его нынешнее положение может способствовать каким-либо образом успеху этой делегации, то следует приветствовать его помощь» ³.

Члены делегации, разумеется, посчитали, что Миранда несомненно может оказать им существенную помощь, поэтому, прибыв в Лондон, поспешили встретиться с ним.

Для посланцев каракасской хунты Миранда был живым воплощением легенды, их знаменитым соотечественником, гордостью и славой венесуэльского народа. Разве Миранда не был первым, кто призвал их к борьбе за независимость? Разве не он посвятил свою жизнь этому благородному делу? Но Миранда был не только великий патриот, он был еще знаменитый военачальник, генерал французской революционной армии, мудрый политик, друг королей, принцев, министров, дипломатов и философов. Его знания, опыт, таланты — как они нужны сейчас патриотам Венесуэлы!