Франсиско де Миранда и борьба за независимость испанской Америки.

В Лондоне каракасец оставил свою верную домоправительницу Сару Эндрюс и двоих сыновей, пообещав в самое ближайшее время выписать их в Каракас. Свою квартиру он предо^вил Лопесу Мендесу и Бельо, которые решили остаться в Англии в качестве неофициальных представителей венесуэльской хунты. Со временем на Графтон-стрит расположится первое венесуэльское посольство в Англии.

Старый конспиратор уехал инкогнито, под фамилией Мартин, не простившись ни с кем из английских деятелей, ибо английское правительство формально так и не дало ему согласия на выезд из страны, и он опасался, что его могут задержать в самую последнюю минуту.

Эти опасения имели свои основания. Узнав от губернатора Кюрасао, что Миранда с этого острова был доставлен на английском корабле в Венесуэлу, министр колоний лорд Ливерпуль пришел в бешенство. Он написал губернатору,, что эта новость вызвала удивление и неудовольствие правительства, так как Миранда покинул

Дом, в Котором жил Миранда в Лондоне. Современный вид

Англию без его согласия и ведома. Лорд Ливерпуль запретил иметь какие-либо связи или переписку с Мирандой, которые, как он писал, «могли бы вызвать подозрение в метрополии или в испано-южноамериканских провинциях против нас в том, что его действия поддерживаются или вдохновляются британским правительством» ⁶.

Но еще одно обстоятельство должно было беспокоить Миранду, когда он возвращался из Лондона на родину: как его встретят руководители хунты? Можно предположить, что Симон Боливар сообщил ему об отношении каракасских нотаблей к главному врагу испанского короля, которому они присягали на верность. Не этим ли объясняется пространное послание министру иностранных дел хунты, написанное Андресом Бельо, секретарем делегации, оставшимся в Лондоне и поселившимся в доме Миранды, датированное 3 сентября 1810 г., т. е. за неделю до отъезда Миранды из Англии, и звучавшее хвалебным гимном в его честь.

Ознакомимся с содержанием этого, на наш взгляд, крайне важного для оценки предыдущей деятельности Миранды документа, который приводится ниже по сохранившемуся черновику:

«Пребывание дона Франсиско де Миранды в Лондоне нам (членам венесуэльской делегации.— И. Г.) показалось с самого начала обстоятельством в высшей степени положительным. С первых же наших шагов, направленных на выполнение порученной нам миссии, мы поняли, какие ошибки и опасности грозили нам из-за незнания местных условий. И мы убедились, что только с помощью Миранды, единственного человека, с которым могли говорить с полной откровенностью, нам было бы легко получить необходимую предварительную информацию и что только этот наш соотечественник, благодаря своим многочисленным путешествиям и опыту, своим старым связям с этим (английским.— И. Г.) правительством и характерной для него склонностью в пользу Америки, был в состоянии сообщить нам в наиболее полном виде и с точностью нужные нам сведения, которые нельзя было получить от кого-либо другого. Тем не менее мы считали, что в наших связях с ним следовало, как повелевал нам долг, действовать с осторожностью, идти ощупью, медленно, пока мы не изучили бы более глубоко его характера, взглядов и связей. Сообщаю вашему превосходительству результаты наших наблюдений и проверок, будучи уверен, что мои сведения полностью совпадут с устным докладом, который правительство Каракаса наверное уже получило от полковника дона Симона Боливара, и что его доклад и это мое сообщение будут оценены как, выполнение долга по отношению к родине [далее зачеркнуто: «по отношению к Каракасу, глубоко заинтересованному в заполучеиии услуг этого ревностного патриота, опытного генерала и мудрого политика»] и как дань справедливости достоинствам и заслугам нашего сотрудника, ставшего жертвой бесстыдной клеветы.

Но даже его враги не решаются отрицать исключительное превосходство его ума, опыта и талантов. Действительно, было бы нелепо предполагать, что человек, лишенный этих качеств и без какой-либо поддержки со стороны своей страны, мог бы занять такое видное место при королевских дворах, быть вхожим в самое высшее общество, заручиться уважением и доверием огромного числа знаменитых людей, общаться с властелинами, производить на всех положительное впечатление. Его враги стремятся очернить два события в его жизни, которые могут на первый взгляд показаться уязвимыми, а именно: его поведение как генерала Франции и как руководителя экспедиции, высадившейся на нашей земле в 1806 году. Но, не входя в подробности, не касающиеся меня, я ограничусь сообщением вашему превосходительству некоторых фактов, полностью опровергающих злонамеренные обвинения (в адрес Миранды.— И. Г.).