Франсуа Гизо: политическая биография

Как отмечал Н. Д. Киселев, Гизо в разговоре с ним подчеркивал, что Абд аль-Кадир приобрел большое влияние в пограничных с Алжиром областях Марокко, играл на религиозных чувствах марокканцев и даже угрожал султану Марокко революцией, если он не объявит войну французам[753]. По словам дипломата, султан Марокко, «вероятно, не имел достаточной власти, чтобы противодействовать росту влияния Абд аль-Кадира»[754]. Киселев также отмечал, что, когда Абд аль-Кадир перешел марокканскую границу, он имел только 2000 кавалеристов, но вскоре к нему присоединились жители пограничных с Алжиром районов Марокко, и его войско насчитывало уже 10 тыс. человек[755]. 30 мая 1844 г. произошло первое сражение: войска султана атаковали французские аванпосты при Лалла-Марния, но потерпели поражение.

Великобритания не могла спокойно наблюдать за действиями французов. 8 июля 1844 г. лорд Абердин заявил в палате общин, что Англия не допустит укрепления Франции в Марокко. Британское правительство демонстративно проявляло свою активность. В частности, губернатор Гибралтара сэр Роберт Вильсон посетил марокканский лагерь, о чем стало известно во Франции и вызвало живой отклик среди членов французского парламента.

Между Францией и Марокко продолжались мирные переговоры. 15 июля 1844 г. состоялась встреча французского генерала Бедо и марокканского военачальника Эль-Геннауи, окончившаяся безрезультатно, под звуки ружейных выстрелов со стороны марокканцев. Маршал Бюжо счел эти действия оскорбительными для Франции; марокканский пограничный город Ужда был занят французскими войсками.

Для поддержания сухопутных войск к берегам Марокко был отправлен флот, возглавляемый принцем Жуанвильским. Он должен был действовать только после получения приказа маршала Бюжо. Как отмечал Н. Д. Киселев, король Луи Филипп и Гизо не сомневались, что принц Жуанвильский «не пойдет ни на какие непродуманные действия, компрометирующие Францию»[756].

Султану Марокко был предъявлен ультиматум: извинение перед Францией; роспуск войск на алжиро-марокканской границе; изгнание Абд аль-Кадира из страны.

Правительство Р. Пиля, понимая, что Марокко не устоит перед сильным противником, стремилось употребить все свое влияние на султана Марокко, чтобы склонить его к мысли пойти на уступки Франции. Обеспокоенное действиями французской армии, оно отправило инструкции английскому консулу в Танжере Друммонду Гею, основное содержание которых сводилось к тому, чтобы употребить все влияние Англии для того, чтобы убедить султана согласиться на все требования Франции и прекратить войну.

Английское правительство, как видим, стремилось не допустить вступления французской армии на территорию Марокко и выступило посредником в урегулировании конфликта. Кроме того, были предприняты и меры превентивного характера, а именно усилены позиции британского флота в Средиземноморье, вблизи берегов Марокко. Лорд Минто, активный сторонник усиления военного присутствия Англии в Средиземном море, выступая в палате лордов 5 июля 1843 г., заявил: «Французская оккупация важных пунктов на побережье Марокко является весьма опасной. Переговоры, без сомнения, хороши, однако необходимо, чтобы они опирались на некоторую силу»[757].

Гизо справедливо отмечал в своей работе «Роберт Пиль», что «английский кабинет собственно желал, чтобы мы предоставили ему выхлопотать нам удовлетворение». Франция же, по словам Гизо, не могла согласиться на посредничество Великобритании, поскольку ей «надо было показать Марокканской империи наши силы, и самим взяться за свое дело». Как отмечал Гизо, Франция не стремилась к новым завоеваниям в Африке; однако, французы «желали утвердить за собой приобретенное, не позволять никому беспокоить нас здесь и доказать, что для этого нам не нужно было чужестранной помощи»[758]. Поэтому посредничество, предлагаемое британским кабинетом, было отклонено французским правительством.

На требования, предъявленные во французском ультиматуме, султан Марокко отвечал половинчатыми уступками и потребовал, со своей стороны, чтобы маршал Бюжо был наказан за взятие Ужды. После этого французы предоставили султану крайний срок – восемь дней, в течение которых он должен был принять французские условия. Султан же в ответ на это оставил свою резиденцию и скрылся.

Великобритания тем временем продолжала посреднические усилия. Друммонд Гей отправился в Фес с поручением убедить султана принять требования ультиматума, на что последний ответил согласием. Принц Жуанвильский, стоявший со своим флотом перед Танжером, узнал об этом 4 августа через французского консула, которому Гей прислал это известие с курьером. Но, ссылаясь на то, что известие о принятии условий ультиматума было доставлено ему якобы не в очень достоверной форме, он решил действовать таким образом, как будто ультиматум был отвергнут[759].