Франсуа Гизо: политическая биография

Король и многие министры, находившиеся в то время в замке Ё, выразили Гизо свое недовольство и непонимание. Гизо писал, что «с трудом заставил себя понять наивные мечтания маршала Бюжо…», и для разъяснения позиции правительства опубликовал в «Le Journal de Débats» от 28 августа 1845 г. статью. В статье отмечалось, что в циркуляре надо видеть лишь своеобразное анкетирование о средствах осуществления колонизации Алжира, которые Гизо считал «хорошими, полезными и возможными». Министр также подчеркнул, что в целом Бюжо действовал конституционными методами, а не диктаторскими и выражал надежду, что Бюжо поймет, что правительство не разделяет его взглядов и откажется от циркуляра.

Желая успокоить французскую общественность и палаты, Гизо сделал вывод, что Франция «должна успокоиться», что «в Париже есть правительство и палаты», и что «речь не идет о создании в Африке ни нового королевства, ни новой алжирской власти».

Несколькими днями раньше, 25 августа, Гизо написал письмо Бюжо, в котором отмечал, что ему следовало бы сначала провести в «четко определенных пределах» «ограниченный эксперимент» по своему плану, чтобы противопоставить предубеждениям свершившийся факт.

5 сентября 1845 г. в «Le Moniteur universel» Бюжо опубликовал свой ответ Гизо, где заявил, что ему следовало бы в своем циркуляре «поставить все глаголы в сослагательном наклонении»[737].

План колонизации Алжира, предложенный Бюжо, в том числе его проект создания земледельческих лагерей, вызвал резкое противодействие в парламенте. По этому плану предполагалось обустроить 150 тыс. военных поселенцев в течение пятнадцати лет. Ежегодно предполагалось отправлять в Алжир по 10 тыс. человек, которые служили бы по три года, создавая, таким образом, передовые посты гражданских поселений. Колонистам предоставлялся шестимесячный отпуск для обзаведения семьей. Переезд оплачивался за счет казны; колонисты получали дом с мебелью, земледельческие орудия, несколько голов скота, хлеб для посева и пропитания и, конечно, землю[738].

В течение трех лет колонисты должны были находиться под военным управлением, затем – под общим. Создание одного такого лагеря стоило, по подсчетам Бюжо, от 3 до 4 тыс. франков, в итоге в течение пятнадцати лет предполагалось израсходовать от 450 до 600 млн франков[739].

2 июня 1847 г. парламентская комиссия выступила против проекта колонизации Бюжо, а через восемь дней правительство отклонило проект закона о колонизации Алжира и о предоставлении кредитов на эти нужды. Несмотря на то, что Гизо настоятельно просил маршала прибыть в Париж, чтобы самому отстаивать свои идеи, Бюжо остался в Алжире, объяснив это болезнью (у него был грипп). Поскольку его планы колонизации были отклонены, он был вынужден подать в отставку.

Каковы были результаты деятельности Бюжо на посту генерал-губернатора Алжира? Абд аль-Кадир, возобновив в 1845 г. неравную борьбу, в 1847 г. был взят в плен. В следующем году французы захватили и Ахмед-бея, возглавлявшего борьбу на востоке страны.

За годы нахождения Бюжо на посту генерал-губернатора число европейских колонистов увеличилось с 28 тыс. до 109 тыс. человек, из них сельских колонистов – с 1 500 до 15 тыс. В г. Алжире в 1841 г. проживало 20 982 человека, в 1846 – 42 635. Как отмечал К. Мартан, за шесть лет Бюжо создал «основы и структуру французского Алжира»[740]. По мнению другого французского исследователя, Ж. Мартана, Бюжо «вписал решающую страницу в историю французского Алжира. После его отставки французское присутствие в Алжире было свершившимся фактом, который никто больше не оспаривал»[741].

1 сентября 1847 г. генерал-губернатором Алжира был назначен сын короля герцог Омальский. Оппозиционные газеты восприняли это известие волной критики. Их возмущало то обстоятельство, что герцог Омальский принадлежал к королевской фамилии, поэтому его назначение якобы противоречило конституции[742]. Орган левого центра, газета «Le Constitutionnel», которую левая оппозиция называла «официальным органом Бюжо», писала: «Назначение герцога Омальского генерал-губернатором Алжира есть один из самых сомнительных поступков теперешнего министерства»[743].

Провал планов военной колонизации заставил администрацию усиленно поощрять гражданскую колонизацию. Еще в 1843–1844 гг. были приняты декреты, обеспечившие быстрый рост европейской колонизации. В 1837 г. в Алжире было 16 770 европейцев, из них 6 572 француза. В 1839 г. в Алжире насчитывалось уже 25 023 европейца, из которых 14 500 обосновались в районе г. Алжира, немногим более 5000 – в районе Орана и Мостаганема, 3100 в Боне и 2000 в Филиппвиле и Константине[744].