Франсуа Гизо: политическая биография

А. Тьер, в 1836 г. считавший нецелесообразным говорить о нарушении Венской системы, теперь, находясь в оппозиции, упрекал министерство в «бездарных действиях», вследствие чего Франция оказалась в состоянии «вынужденной изоляции»[710].

Герцогиня Орлеанская, вдова погибшего сына короля герцога Орлеанского, известная своими либеральными взглядами, неоднократно искала встречи с Гизо, чтобы выразить свою позицию по краковскому вопросу. В беседе с Гизо, по словам Н. Д. Киселева, герцогиня говорила «о долге Франции не допустить подобного нарушения договоров и представила чуть ли не план кампании на Рейне и в Италии, перечисляя обязательства конституционных держав защищать национальность угнетенных народов». По мнению герцогини Орлеанской, Франция должна была «вступить в войну, чтобы наказать державы, рискнувшие решить судьбу Краковской республики без согласия Франции»[711].

Гизо, отстаивая точку зрения правительства, на заседании 3 февраля подтвердил намерение кабинета придерживаться системы международных отношений, сложившейся в Европе после 1815 г. По его словам, французское правительство выполнило свой долг: оно заявило протест против оккупации Кракова; в то же время, подчеркнул он, «протестуя, правительство не рассматривало события в Кракове как casus belli»[712].

По словам Гизо, миролюбивый внешнеполитический курс его кабинета соответствовал как национальным интересам Франции, так и интересам мира и спокойствия во всей Европе: «Франция имеет сомнительную привилегию будоражить Европу Сегодня она спокойна; она заявляет… что никого не намерена беспокоить ни пропагандой, ни завоеваниями. Она утверждает свои принципы, она несет знамя конституционных принципов» [713].

Гизо допускал, что Венская система со временем могла претерпевать «легитимные и необходимые» изменения, что и происходило в Европе после 1830 г. Однако он полагал, что еще не пришло время, когда французское правительство могло требовать отмены договоров; принципы международного права, закрепленные в 1815 г., должны были соблюдаться в отношениях между Францией и тремя абсолютными монархиями: «…Франция черпает больше сил в уважении и лояльности, которые она свидетельствует договорам, даже когда другие их нарушают»[714].

В итоге оппозиция проголосовала за политику правительства: на заседании Палаты депутатов 3 февраля 1847 г. 248-ю голосами против 84-х[715] был вотирован шестой параграф Адреса, осуждающий оккупацию Кракова и одобряющий политику кабинета[716].

Однако в итоге идея Гизо о союзе Франции с Австрийской империей в качестве противовеса британской политике, а также усиливавшемуся влиянию Пруссии не была реализована. Несмотря на существовавшие предпосылки, подлинного сближения Франции и Австрии не произошло, прежде всего, вследствие разногласий между двумя странами в Италии и чрезвычайной непопулярности Австрии в общественном сознании французов. К тому же, в 1847 г. для реализации этих планов у французского правительства уже не было времени.

Глава 8 Колониальная политика

Гизо и Бюжо: политика Франции в Алжире

Годы Июльской монархии явились важным этапом в создании новой колониальной империи Франции. Колониальная политика была продиктована как соображениями стратегического характера и национального престижа, так и интересами крупной индустрии, нуждавшейся в дешевом сырье, прежде всего текстильном (хлопке), и в широком рынке сбыта готовых изделий. Проводя политику пацифизма на европейской арене, либералы-орлеанисты продолжили начатую еще в годы Реставрации самую масштабную за весь период Июльской монархии колониальную акцию – завоевание Алжира, провозглашенного в 1834 г. французской колонией.

Внутриполитическая нестабильность первого десятилетия Июльской монархии имела следствием отсутствие четкой концепции по алжирскому вопросу, когда каждый новый генерал-губернатор Алжира проводил свою собственную линию, зачастую полностью противоречившую политике его предшественника и далеко не всегда согласованную с Парижем. Как справедливо заметил французский исследователь И. Лаффон, «постоянство не было галльской добродетелью»[717]. Первые десять лет политики Франции в Алжире он характеризовал как «синусоидальную политику», политику «гармоничного балансирования между миром и войной»[718]. За 1830–1841 гг. в Алжире сменилось девять постоянных генерал-губернаторов и четыре временных, то есть за одиннадцать лет власть менялась тринадцать раз! (за 1830–1840 гг. во Франции сменилось тринадцать министерств, причем министерство Бассано находилось у власти три дня).

К 1840-м гг., по мере стабилизации внутриполитической ситуации и по мере обострения взаимоотношений с Великобританией и другими странами по Восточному вопросу, во Франции происходит значительное изменение в позициях различных политических сил относительно политики Франции в Алжире.