Франсуа Гизо: политическая биография

К 1840 г. Бюжо, осознав бесполезность политики ограниченного завоевания и косвенной администрации, и, понимая, что невозможно договориться с Абд аль-Кадиром на условиях, выгодных французам (после вторжения войск Абд аль-Кадира в Митиджу), твердо стоял на позициях тотального завоевания. Еще 15 января 1840 г. он заявил в Палате депутатов: «Ограниченная оккупация – это химера… Пока вы будете оставаться в своей маленькой зоне, вы не сможете поразить противника в сердце»[729].

В письме от 21 сентября 1841 г., адресованном Бюжо, Гизо изложил свою концепцию алжирской политики. Ее основой должно быть разделение алжирской территории на две части: европейскую и арабскую. Первая должна быть непосредственно занята французскими и европейскими колонистами. Вторая часть должна принадлежать арабам, но Франция должна располагать там косвенным влиянием. Принцип, по которому следовало проводить это разграничение, Гизо предлагал выработать Бюжо, как человеку, знающему реальную обстановку в Алжире.

Гизо отмечал, что на территории, передаваемой переселенцам для колонизации, им должна быть гарантирована «реальная безопасность», однако, как ее обеспечить, оставалось для него вопросом. На арабской территории, по мнению министра, французы должны занять ряд важных укрепленных пунктов, немногочисленных, но хорошо защищенных. «Вне этих пунктов, – продолжал он, – эксплуатация и управление страной должны быть оставлены арабам, их руководителям, их законам, их правам…» Деятельность французов на арабской территории должна быть очень осторожной и умеренной для того, чтобы «уживаться с различными племенами, противодействовать их объединению против нас… и сохранять среди них ощущение нашей силы, не вмешиваясь в их дела»[730]. Как видим, Гизо считал важным обеспечить гражданские права как европейских колонистов, так и местного населения, предоставив ему право самоуправления, но под контролем французских властей.

Отметим, что именно такой подход к решению проблемы администрирования Алжира был популярен во французском обществе: считали целесообразным опираться на опыт управления Алжира турками и осуществлять политику косвенного управления[731].

Гизо выделял две основные идеи в планах Бюжо: во-первых, необходимость подчинения арабов на всей территории Алжира; во-вторых, необходимость военной колонизации в целях упрочения французского господства.

По мнению министра иностранных дел, эти две идеи, взятые в совокупности, противоречили настроениям французского парламента и общественности: в Алжире французы всячески хотели остаться, но они желали прекращения войны и военных расходов. Во Франции, по словам Гизо, «длительное преобладание военного режима рассматривалось как зло, а военная колонизация как невозможная». Он справедливо отмечал, что во Франции «торопились видеть Алжир, вошедший в сферу действия законов гражданской администрации, и полагали, что государство должно отстаивать именно идею гражданской колонизации»[732].

Для достижения победы над арабами Бюжо прибегнул к крайне жестоким методам ведения тотальной войны на уничтожение, к тактике «выжженной земли», всеобщего разрушения и разорения. С 1840 г. французские войска перешли к тактике совершения систематических «раззия» – набегов на непокорные племена с целью грабежа скота и запасов зерна. Перед угрозой военной смерти племена были вынуждены отходить от активной борьбы. Также французское военное руководство в Алжире стремилось натравливать одни племена на другие с целью раскола национально-освободительного движения[733].

В 1842–1843 гг. Бюжо повел энергичную кампанию против Абд аль-Кадира. Численное и военно-техническое превосходство французов вынудило его в 1843 г. отступить в Марокко. После бомбардировки Танжера и Рабата эскадрой принца Жуанвильского и победы при Исли, Бюжо заставил султана Марокко отказаться от предоставления убежища Абд аль-Кадиру, который был вынужден уйти в Сахару[734]. В 1843 г. Бюжо стал маршалом, а после победы при Исли получил титул герцога.

9 августа 1845 г. Бюжо, посчитав, что правительство и парламент согласны с его планами колонизации, адресовал всем генералам, находившимся под его командованием в Алжире, циркуляр, в котором сообщилось, что решение о военной колонизации принято окончательно.

В Париже, узнав об этом циркуляре, были чрезвычайно удивлены и обескуражены. Оппозиционная пресса обрушилась на правительство, видя в этом циркуляре единоличные действия маршала Бюжо. В «La Réforme» появилась статья с характерным названием: «Король Бюжо забавляется»[735], в которой отмечалось, что Бюжо якобы отклонил просьбу Луи Филиппа приехать в Париж, ответив: «Абд аль-Кадир в Париж не собирается, и я остаюсь в Алжире»[736]. Недовольны были и члены обеих палат парламента, которых задело молчание, хранившееся в циркуляре, относительно их прав и полномочий. Правительство и военное министерство расценивали самостоятельные действия Бюжо как посягательство на прерогативы и права центральной власти.