Франсуа Гизо: политическая биография

Промышленный бум способствовал не укреплению режима, а обострению присущих ему противоречий[831]. На его волне значительно усилился класс капиталистических собственников и предпринимателей, все более тяготившихся всевластием «нотаблей» и требовавших продолжения либеральных реформ, прежде всего расширения избирательного права. Приняв в 1831 г. избирательный закон, орлеанисты не предполагали дальнейшего реформирования избирательной системы, являясь приверженцами цензовой демократии, жестко увязывая собственность и политические права и считая избирательное право функцией. К 1846 г. число избирателей достигло 240 983, то есть увеличилось на 45 % по сравнению с 1814 г.[832]Расширение избирательного корпуса явилось и результатом роста численности населения Франции: с 1831 по 1846 г. оно увеличилось с 32,5 млн до 35,4 млн человек. Но это увеличение составило всего 9 %, в то время как увеличение числа лиц, пользующихся избирательным правом, составило 45 %.

Однако оппозиция не была готова к такому медленному, эволюционному развитию. Гизо, сторонник теории «суверенитета разума», отказывался допустить, что обретение власти буржуазией (в широком понимании) подразумевает упразднение юридических привилегий и, следовательно, расширение права голоса на весь класс буржуазии, рассматривавшей избирательное право именно как свое право, а не функцию. Дело в том, что немало разбогатевших торговцев и промышленников так и остались за бортом цензовой системы, поскольку в расчет принимались не размеры богатства вообще, а уплачиваемые налоги, главным образом, с недвижимого имущества (земельной собственности).

Движение в поддержку избирательной реформы активизировалось во Франции с середины 1830-х. В 1837 г. республиканцы предприняли попытку объединить сторонников реформы в парламенте, однако после отказа лидера династической левой О. Барро присоединиться к ним, они избрали тактику внепарламентских действий: в 1840 г. в Париже был образован Комитет в поддержку избирательной реформы, деятельность которого заключалась в сборе подписей под соответствующей петицией. Однако вследствие разрозненности действий династической оппозиции, политических демократов из газеты «Le National» и социальных демократов из газеты «La Réforme», петиционная кампания не дала ожидаемых результатов.

Серьезную критику оппозиции вызывала осторожная внешняя политика Июльской монархии, направленная на сохранение равновесия в Европе и восстановление доверия к Франции, отчасти подорванного Июльской революцией. В следовании политике «европейского концерта» широкие круги французской общественности усматривали торжество принципов легитимизма, пренебрежение национальными интересами страны в угоду династическим интересам. В условиях роста патриотических настроений и обостренного чувства национального самосознания даже обычные в дипломатической практике компромиссы воспринимались французами весьма болезненно. Поведение короля Луи Филиппа и Гизо составляло контраст имперско-реваншистским настроениям французского общественного мнения, выступавшего за пересмотр трактатов 1815 г. По словам В. Гюго, осторожная внешняя политика Луи Филиппа была «навязана» французскому народу, «у которого в его гражданских традициях было 14 июля, а в военных традициях – Аустерлиц». Оппозиция обвиняла правящие круги Франции в проведении политики, противоречившей национальным интересам страны, ущемлявшей ее национальное достоинство. Гизо упрекали в том, что он желал мира «любой ценой», что в угоду сохранения «сердечного согласия» с Великобританией был готов пожертвовать национальными интересами Франции и именовали «лордом Гизо» или «лордом Валь-Рише», а возглавляемое им правительство «министерством заграницы». В последние годы существования режима Июльской монархии оппозиция обвиняла правительство в стремлении сблизиться с абсолютистскими монархиями Европы – Австрией и Россией, воплощавшими в глазах французов ненавистную им Венскую систему.

Июльскую монархию поразил и серьезный династический кризис. 13 июля 1842 г. погиб старший сын и наследник Луи Филиппа, герцог Орлеанский. После его смерти наследником трона был объявлен 4-летний внук Луи Филиппа граф Парижский. Учитывая почтенный возраст короля, это обстоятельство практически исключало возможность гладкого и безболезненного наследования власти, тем более что регентом при малолетнем короле должен был стать герцог Немурский, снискавший репутацию консерватора и политически негибкого человека.