Франсуа Гизо: политическая биография

Пятьдесят два члена оппозиции предложили вынести обвинение правительству за его внутреннюю и внешнюю политику начиная с 1840 г. Как писал Гизо в «Мемуарах», это его очень удивило. По его убеждению, все эти годы правительство действовало в условиях «общественной свободы, с дискуссией в прессе и на парламентской трибуне; оно поддерживалось постоянным большинством, получаемым на выборах. Как такая политика могла быть расценена как измена, как контрреволюция, тирания… – все это выходит за пределы моего предвидения»[855].

К ночи, казалось, обстановка несколько разрядилась. Префект полиции уверял Гизо, что назавтра в городе не будет возмущений. Король поздравлял Дюшателя: «Дело поворачивается к лучшему»[856].

На следующий день, в первые часы утра, ничто не предвещало, что наступил последний день пребывания Гизо у власти. До девяти часов утра Париж был спокоен. Гизо отправился на заседание Палаты, где пятьдесят три депутата оппозиции хотели подписать акт об обвинении министров и передать его главе правительства.

Однако в районе Монмартра первый легион Национальной гвардии переходит на сторону восставшего народа с криками: «Долой Гизо!», «Да здравствует реформа!». Вскоре почти все легионы выступают против правительства и переходят на сторону народа.

Королева, напуганная поведением Национальной гвардии, умоляет короля отправить Гизо в отставку. В Тюильри приезжает Дюшатель, которого король просит привезти к нему и Гизо. В половине третьего они были в Тюильри. В зале они нашли короля, королеву, их сыновей – герцога Немурского и герцога Монпансье. Король говорил о своем искреннем желании сохранить министерство, о сложном положении, в котором он оказался, вынужденный пойти на изменение кабинета, добавив, что он с большей легкостью согласился бы отказаться от престола. «Ты не можешь так говорить, мой друг, – возразила королева Мария Амелия, ты не принадлежишь себе, ты принадлежишь Франции». «Это правда, – ответил король, я более несчастен, чем мои министры: я не могу дать себе отставку»[857].

Гизо сказал Луи Филиппу: «Кабинет готов или защищать до конца короля и консервативную политику… или принять без сожаления решение короля приветствовать других людей у власти»[858]. Король заявил о своем желании назначить Моле главой кабинета, как бы советуясь с Гизо и Дюшателем, но они промолчали.

Гизо вернулся в Палату. Его бледность и важность выдавали его чувства. Он медленно и торжественно сообщил: король только что поручил Моле сформировать правительство. В зале поднялся страшный шум; левая без соблюдения приличий аплодировала.

В 16.30 кабинет собрался в последний раз, чтобы принять отставку. Гизо отправился в министерство внутренних дел, пытаясь установить порядок. Ему стало опасно появляться на улице; он сам не ожидал, что народ испытывает к нему такие чувства.

Вечером Париж ликовал по поводу отставки Гизо. Известие о гибели на бульваре Капуцинов, у резиденции Гизо, около пятидесяти человек (а по официальной версии – шестнадцати), застреленных охранявшими ее линейными войсками, взбудоражило весь город. Восставшие захватили резиденцию Гизо и устроили в доме настоящий погром. Среди утраченного министром имущества оказался и портрет Дарьи Христофоровны, висевший в домашнем кабинете Гизо. Портрет был сорван со стены и тут же сожжен вместе с другими предметами интерьера[859].

24 февраля стал последним днем существования Июльской монархии. Ни король, ни его сыновья не проявили ни малейшей готовности сопротивляться, покорно подчинившись судьбе. Только королева Мария Амелия пыталась протестовать, когда король уже был готов подписать отречение от престола: «Лучше умереть прямо здесь», – воскликнула она[860]. Однако после продолжительных колебаний Луи Филипп в своем кабинете в присутствии не только членов семьи, но и журналистов, военных, членов Национальной гвардии подписал отречение от престола в пользу своего внука, графа Парижского. Однако это не спасло режим: уже на следующий день во Франции была провозглашена республика.

* * *

Гизо всегда говорил не о своем свержении, а о своей отставке: «Я был уволен 23 февраля, а 24-го монархия была свергнута»[861].