Франсуа Гизо: политическая биография

Гизо планировал, что его сын Франсуа станет управляющим Валь-Рише, но ему пришлось восстанавливать усадьбу самому Гизо очень полюбил это полуразрушенное старинное аббатство XII века, окруженное вековыми деревьями. Гизо его восстановил; здесь он жил с конца июня, после окончания парламентской сессии, и до ее открытия в начале ноября. Валь-Рише после обустройства стало местом, где обосновалась его семья. Отец занимался всем, что касалось детей: «Завтра я везу моих девочек к Казн, к их провинциальному дантисту. Им нужно удалить по два молочных зуба. Нет возможности ждать возвращения в Париж. Новые зубки сзади давят. Это путешествие меня немного беспокоит. Но я их мать»[375]. Он серьезно беспокоился об их здоровье, особенно того, что касалось простуды и кашля, зная о тяжелой наследственности. Летом он возил своих детей на море в Трувиль, тогда эта мода только начала развиваться, внимательно следил за питанием детей. Он считал, что в рационе должно преобладать мясо. Он писал матери из Лондона в 1840 г.: «Чем больше я за ними наблюдаю, тем больше я убеждаюсь, что сила, несомненно, превосходящая, англичан проистекает от того, что они обычно питаются превосходным мясом». Соответственно, он рекомендовал матери: «Давайте хорошие куски говядины, телятины и баранины. Это они любят больше всего»[376]. Наполнив желудок, можно было приступить к занятиям: «Досуг, движение, свобода – вот о чем надо беспокоиться. Свобода заключается не в том, чтобы дети были предоставлены сами себе. Даже просто присутствие взрослого в моменты их детских развлечений лишает их разболтанности, воодушевляет их, что для них так хорошо»[377]. Не склонный вмешиваться в игры детей, Гизо вместе с детьми работал в саду, кормил уток и лебедей, собирал клубнику, разгадывал шарады или играл в настольные игры. «Мне доставляет удовольствие видеть моих детей счастливыми»[378]. Но самым важным моментом было чтение, глубоко проникавшее в сердце и душу детей, а потом и внуков. Чтение об охоте на тигров в Индии, романы Вальтера Скотта – голос, интонация, жесты Гизо, его комментарии были потрясающими: «Вы не можете представить себе, в какое экзальтированное состояние приходили мои дети. Они подскакивали на стульях, они грезили всю ночь… Я тщательно подбирал, что им почитать. Я избегал того, что могло слишком возбудить их неокрепшие нервы»[379].

Обустраивая Валь-Рише, Гизо не забывал и о своих избирателях. В 1831 г. он добился выделения 16 тыс. франков на строительство новых рынков в Лизье; 7 тыс. франков были выделены в следующем году на больницы; 5 тыс. франков округ получил в качестве помощи во время эпидемии холеры в мае 1832 г.; 3 тыс. франков были выделены в том же году на строительство ланкастерской школы; 3 тыс. томов книг были переданы муниципальной библиотеке. Гизо содействовал созданию в Лизье Музея изящных искусств, который представил свою первую экспозицию в 1838 г. Благодаря его содействию в 1845 г. был принят план строительства железной дороги Париж – Шербур через Лизье. На поезде этот путь занимал шесть часов, в то время как на дилижансе – шестнадцать[380].

* * *

В это сложное время в жизни Гизо произошла судьбоносная встреча. Она на двадцать лет определит его дальнейшую личную жизнь и во многих отношениях повлияет на развитие его политической карьеры. Первой такой судьбоносной встречей можно считать знакомство с Полиной де Мелан, его первой женой, которая ввела никому не известного начинающего литератора в высшее столичное общество. Вторая встреча случилась тоже с женщиной, русской подданной княгиней Дарьей Христофоровной Ливен[381]. Во многом благодаря этой встрече Гизо превратился в настоящего политика, имевшего для своей деятельности не только парламентскую трибуну, но и политический салон – пространство, необходимое для достижения политических успехов.