Франсуа Гизо: политическая биография

В 1830-1840-е не менее острой проблемой для Франции явился швейцарский вопрос. События в Швейцарии, расположенной в центре Европы и стремящейся реформировать свое конфедеративное устройство, вызывали серьезную озабоченность европейских держав. Французское правительство, первоначально заявлявшее о своей приверженности идее невмешательства во внутренние дела Швейцарии, к концу 1840-х выступило против реформирования Швейцарской конфедерации, считая это опасным для европейского равновесия. В согласии с правительствами Австрии, Пруссии и России правительство Гизо допускало возможность вооруженного вмешательства во внутренние дела Швейцарии на стороне объединения католических кантонов – «Зондербунда».

События Июльской революции во Франции явились катализатором движения за реформирование Швейцарской конфедерации, превращенной Союзным договором от 7 августа 1815 г. в ряд самостоятельных государств, слабо связанных между собой общими интересами[595]. 17 марта 1832 г. 7 кантонов – Цюрих, Люцерн, Берн, Золотурн, Санкт-Галлен, Ааргау и Тургау подписали в Люцерне «Договор семи», с целью взаимной гарантии своих конституций и пересмотра союзного договора. Как противовес ему между малыми кантонами, Базелем и Невшателем 14 ноября 1832 г. была заключена «Саарненская лига».

Реформирование Швейцарской конфедерации и ее превращение в централизованное государство вызвало пристальное внимание со стороны европейских держав, как абсолютистских дворов, так и конституционных правительств, опасавшихся, что изменение устройства Швейцарии, расположенной в центре Европы, может привести к нарушению европейского равновесия сил.

Положение, в котором оказалась Франция, было сложным. Французское правительство считало необходимым выступить в поддержку этого движения, рассчитывая укрепить свое влияние в Швейцарии и в перспективе создать в континентальной Европе лигу либеральных государств в противовес абсолютистским державам. Кроме того, поддержав Швейцарию, Франция могла нанести поражение политике Австрии, направленной на расширение влияния в Европе. Но, с другой стороны, французское правительство должно было учитывать реакцию европейских государств на его действия, справедливо опасаясь вероятных обвинений в пособничестве революционным движениям, а также в экспансионистских стремлениях.

Исходя из этого, либералы-орлеанисты выбрали срединную линию поведения: правительства, возглавляемые К. Перье и Л.-В. де Броем строили свою швейцарскую политику исходя из провозглашенного принципа невмешательства: Франция не вмешивается во внутренние дела суверенной Швейцарии, но она не может допустить интервенции в ее дела других иностранных держав.

Между тем так называемые ультрамонтанские кантоны – Люцерн, Цуг, Ури, Швиц, Унтервальден 15 сентября 1845 г. заключили между собой военно-политический союз (Зондербунд).

В условиях радикализации обстановки в Швейцарии вновь, как и в начале 1830-х, на повестку дня встал вопрос об организации вооруженной интервенции европейских держав в Швейцарию. Гизо выступал противником силового решения швейцарского вопроса. Он писал 23 марта 1845 г. послу Франции в Берлине маркизу Дальмаси: «…Всякое внешнее действие… навредит вместо того, чтобы помочь… Никакая изолированная интервенция… одной из держав не может быть допущена»[596].

Допускал ли Гизо возможность коллективной интервенции? Он считал, что если она и будет возможна, то только в случае крайней необходимости и по просьбе швейцарского сейма. По словам Гизо, Франция должна внимательно наблюдать за событиями, разворачивающимися в Швейцарии, чтобы быть готовой к любому повороту событий, в том числе и к коллективному вооруженному вмешательству.

Итак, Гизо высказался против коллективной интервенции держав в Швейцарию, хотя и осознавал опасность победы радикалов. Он понимал, что вооруженная интервенция вызовет активное противодействие оппозиции и широкой общественности во Франции. Это мнение нашло подтверждение на страницах «Мемуаров» князя Меттерниха, отмечавшего, что Гизо склонялся к мысли, что «единодушное действие держав могло только усилить кризис»[597]. Кроме того, в условиях англо-австрийских противоречий Гизо считал целесообразным занять выжидательную позицию, чтобы затем при случае воспользоваться ими для урегулирования швейцарской проблемы в свою пользу.

22 октября 1846 г. Гизо писал графу Флао, послу Франции в Вене: «Без сомнения, в Швейцарии есть много людей благоразумных, благородных, просвещенных, видящих зло и желающих бороться с ним. Но обладают ли они предвидением и энергией, необходимыми для такой борьбы? Я в этом очень сомневаюсь. Если Швейцария не в состоянии спастись и реорганизоваться сама, разве Европа должна взвалить на себя эту заботу? Совершит ли иностранная интервенция в Швейцарии то, на что не хватает мудрости и энергичности ей самой?»