Французская демократическая миссия в Европе и ее конец

Такой образ Германии был фальшивым. Это верно также, если рассматривать необходимость для французской идеологии в рамках противостояния между демократией и абсолютизмом быть замкнутой в себе и последовательной. Франция не располагает новыми идеями и владеет духовным базисом, подходящим только миру идей 1789г. Поэтому стало необходимым идеологически так преобразовать противника, чтобы его можно было встретить перед миром с этим обветшалым оружием. Тот, кто без предубеждения проверит французскую критику новой Германии с политической, экономической и социальной точек зрения, найдет ее непонятной и непостижимой. Только тот, кто смотрит на всё глазами французской демократии, занимающей перед миром боевую позицию против своего предполагаемого противника, может ее понять. Образ новой Германии, нарисованный эмигрантами, только потому мог казаться таким устойчивым, что вопреки действительности Франция хотела увидеть его через шоры 1789г.; ведь только в этой революции пророки эмиграции могли найти достаточный опыт для подобной оценки. К тому же духовное противостояние теперь необходимо было приспособить к миру, который находился под влиянием идей 1789г., и чьему мышлению и аргументации еще доверяли в значительной степени.

То, что так и не выявил мир, показала война. Голословность аргументов против Германии, которые в действительности проходили мимо сути дела, как и полная необоснованность подобных пророчеств, окончательно доказали собственное идеологическое бессилие Франции. В то же время французские государственные деятели показали миру, что Франция, боровшаяся за идеалы демократии, уже сама отказалась от них. Провозглашение ее военных целей показало это с особенной ясностью. Здесь произошло отречение от демократической идеологии во внешней политике. С культом идей французского историка Бенвиля вышли на передний план государственно-политические конструкции (1). Затем Франция отказалась от борьбы идей и всё с большим высокомерием пыталась представить разумное обоснование своих притязаний, как имеющих традиционный характер.

В то же время до сих пор пропагандируется уничтожение Германии, как главная задача в установлении нового демократического порядка под идеалы демократической миссии Франции, без привнесения какой-либо другой идеи. Для этого подходит, по-видимому, любое средство. Сами монархические государства могут быть охотно признаны в Германии, если при этом их политическое единство будет разрушено. Не столько идея, сколько голая сила отныне должна иметь решающее значение для положения Франции в мире. Франция пыталась встать духовно в один уровень с Германией и доказать ценность своих демократических идей. Согласно Бенвилю, новое примиренное государственное положение Германии не потребует вмешательства собственной силы Франции, но должно удерживаться с помощью искусного манипулирования политическим средствами в духе немецко-французских отношений, отвечающих ее старым традициям. В абстрагированной от разумного толкования системе Бенвиля Германия должна содержаться в бессилии и раздорах. В связи с этим оформился главный принцип абсолютистской внешней политики Франции, в центральном пункте которой стоит «Завещание» Ришелье /о нем ниже/.

В войне 1939/40гг. официально пропагандируемый ход мыслей Бенвиля означал отчаянную попытку поддержать утраченную веру во внешнеполитическую убедительность собственной демократической конституционной формы через схему насилия в государственном порядке Европы. Поверхностно рассмотренные, эти идеи выглядят соблазнительно целеустремленными и энергичными. Однако тот, кто следит за политической историей Франции, и знает, как она постоянно подпитывалась сознанием своей духовной миссии в европейской конституционной политике, должен видеть за этим безграничный упадок духовной силы, которую до сих пор несла французская политика. Отказ от демократической идеологии во внешней политике оказался решающим симптомом духовного крушения французской идеи мира. Другим фактом убедительно установлено преобразование демократических государств с помощью внутренних авторитарных форм в ходе войны. Разочарование, которое пережила Франция с ее демократической миссией в войне 1939г. против национал-социалистической Германии, а также в отношении нейтральных государств, которые больше не желали выслушивать демократические призывы, – это был только этап на пути общего разрушения демократической идеологии.