Читаем Французская кухня в России и русской литературе полностью

Через два столетия после создания мэтром Шикаром этого замечательного рецепта в XVII веке рецепты ресторана вновь появляются во французских кулинарных книгах Франсуа Пьера де Ла Варенна и Пьера де Луна. Эти рецепты восстанавливающего силы бульона не менее сложные, но в них исчезает средневековая «алхимическая» составляющая: вместо золота и бриллиантов появляются пряные травы и ароматные специи. Хотя ресторан по-прежнему кипятится в бутыли или в плотно закрытом горшке, который ставится в котел с водой.

Однако вернемся, собственно, к истории ресторана — не бульона, а заведения.

Предшественницей ресторана была таверна. В Европе таверны известны еще со времен Античности. О таверне, которая на латинском языке называлась taberna, упоминает древнеримский историк Тит Ливий в «Истории Рима от основания Города», в главе, описывающей время Марка Фурия Камилла, то есть IV век до нашей эры[553]. Но таверны были рассчитаны в большей степени на путешественников, и местные жители редко питались в них. Только, по-видимому, в императорском Риме, где был сосредоточен огромный аппарат чиновников, «госслужащие» обедали в «заведениях общественного питания».

В средневековой Европе тоже существовали заведения общественного питания — трактиры, как например, трактир St. Peter Stiftskulinarium при бенедиктинском аббатстве св. Петра в Зальцбурге, который часто называют древнейшим рестораном Европы. Однако приводимая в качестве доказательства его древности именно как ресторана ссылка на стихотворение выдающегося ученого и поэта Каролингского возрождения Алкуина вряд ли подтверждает этот аргумент:

Hic tu per stratam pergens subsiste, viator,Versiculos paucos studiosa perlege mente.Invia, quam cernis, duplice ditatur honoreHaec ad cauponem ducit potare volentemElige quod placeat tibi nunc iter, ecce viator,Aut potare merum, sacros aut discere libros.Si potare velis, nummos praestare debebisDiscere, si cupias, gratis, quod quaeris habebisОстановись здесь, о, путник, идущий по мощеной дороге,И прочти внимательно эти небольшие стихотворные строки.Непроходимое место, которое ты видишь, раскрывает перед тобой две награды,Оно в каупону ведет тебя желанием выпить вина.Выбери, что любо ныне тебе, о, путник.Выпить ли вина неразбавленного, или же изучать священные книги.Если захочешь выпить вина, то заплатить должен будешь ты деньги,А если у тебя учиться желание — то это бесплатно; получишь ты то, к чему ты стремишься[554].

В этом стихотворении, датированном 803 годом, речь идет о выборе одного из двух путей: к школе и к каупоне (De via duplici: ad scholam et ad cauponam). «Каупона» — так в Римской империи называлась гостиница, а также питейное заведение, где продавали и пили вино. Так как это стихотворение Алкуина помещено в разделе «Inscriptiones» («Надписи») и имеет подзаголовок «In monasteriis Sancti Petri Salisburgensi» («В монастыре святого Петра в Зальцбурге»), то не вызывает сомнений, что в этом бенедиктинском аббатстве, помимо знаменитой школы, был и трактир, где продавалось вино. Но из текста стихотворения никак не следует, что это был ресторан в собственном смысле этого слова. А аббатство св. Петра в Зальцбурге, основанное еще в 698 году св. Рупертом, действительно в Средние века славилось своей школой, и при содействии этого аббатства в 1622 году был открыт Бенедиктинский университет Зальцбурга, а библиотека этого аббатства является старейшей в Австрии. В настоящее время аббатство св. Петра в Зальцбурге по-прежнему принадлежит Бенедиктинскому ордену, но ресторан «St. Peter Stiftskulinaruim» — это уже светское предприятие, расположенное у стен древнего аббатства.

Отдавая дань уважения монахам-бенедиктинцам, оставившим значительный след в истории гастрономии и виноделия и продолжающим готовить гастрономические шедевры в настоящее время[555], все же осмелимся утверждать, что рестораны в собственном смысле этого слова, где готовились и подавались блюда на заказ, появились во Франции лишь в конце XVIII века и название «ресторан» происходит от названия французского мясного бульона, о котором рассказывалось выше.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука