Французский обиняк

— О, ну вот видишь, ты знаешь! — довольно заулыбался Елизаров, себе же он пометил и положил на полочку в памяти реакцию Вьюгина на такое известие. Видимо, сталкивался с ней. Елизаров презирал почти всех, кто окружал его, в том числе и Вьюгина, хорошо зная, что этот пожилой подполковник закончил свой карьерный рост. Тем не менее дружбу с ним водил, зная, как приятно бывать с ним здесь, в «Хаммерцентре», поесть, попить, а то и прихватить с собой одну или двух местных красавиц, которых у Марка, как понимал Елизаров, по службе было пруд пруди, и поэтому слегка завидовал ему. Сейчас он явственно видел, что его информация не доставила особой радости.

— Ты чего приуныл? — спросил он небрежно.

— Да не приуныл я, просто трясут наш отдел! — сам того не ожидая, признался Марк.

— Это точно! Если эта парочка села на хвост, то пиши пропало! — увидев, как расширились зрачки у Марка, спохватился и добавил: — Ну, сам понимаешь, так только говорят! Я-то не знаю, чего они могут!

— Зато я знаю! — резко ответил Вьюгин и попросил счет у официанта, послушно склонившегося над именитым гостем из «конторы».

В это время Павел Семенович, выпроводив из кабинета Вьюгина и просидев допоздна, изучая привезенные им документы, сделал вывод, вернее, поправил он себя, предположение о том, что все данные привели его в информационно-аналитический отдел Управления научно-технической разведки, где есть перспективный, подозреваемый в предательстве кандидат!

Одного никак не мог понять Быстров, каким образом при строгой регламентации заданий в отделе, где работал Вьюгин, тот может оперировать всеми данными по работе с разведывательной сетью по всему миру, во всех странах. Должностные полномочия не позволяли владеть таким материалом даже начальнику всего управления, а тут пожилой, давно засидевшийся на одном месте подполковник свободно имеет доступ к самым строгим государственным и служебным тайнам.

Такого не может быть, думал Павел Семенович, в который раз перечитывая должностные полномочия дознавателя инженера-подполковника Вьюгина, тут кроется какая-то невидимая, непонятная щель, откуда он может получать информацию высшей категории допуска. А что означает эта его фраза, когда он меня послал! И не куда-нибудь, а в инстанцию! Словно выставил оборону для себя. Тут надо искать разгадку! Только в том, что он пытается скрыть за словами о неполноценности моего доступа к выяснению его полномочий! Ну что же, мы люди не гордые, проглотим его издевательство и спесь! Нет бы сказать своими словами, что есть аспекты моей работы, которые нельзя раскрывать перед любым человеком, а сразу же лезет в бутылку, дескать, иди, мил человек, в ЦК, там и выясняй то, что тебе нужно! Так я же не любой человек, не с улицы, а обличенный высокими полномочиями! Как будто он не знал, куда лез! Наглец! Ему не хватило проницательности и осторожности, когда он это ляпнул про себя, кичась, я защищен со стороны инстанции, и не смей ко мне подходить на пушечный выстрел! И как он, вообще, просочился сюда, в Большой дом, без вызова, без предъявления обстоятельств визита?

Павел Семенович позвонил в бюро пропусков и спросил, каким образом попал в здание Вьюгин.

В трубке образовалась тишина, потом ее подхватил кто-то другой и сбивчиво пояснил, что пропуск был заказан из «леса» для передачи важного материала.

— А кто именно?

Снова образовалась тишина, было слышно, как шелестели страницы, кто-то надрывно кашлял, потом снова возник другой голос, который недовольно сказал, что пропуск был заказан по просьбе секретаря парткома из приемной начальника.

— Это все? — зловеще переспросил Быстров, пугая на другом конце провода этот новый голос.

— А что, есть какое-то нарушение? — запальчиво, почти крикнул голос.

— Да нет! Все в порядке! Спасибо! — ответил спокойным тоном Павел Семенович и положил трубку. Теперь стало понятно, что Вьюгин пользуется исключительным положением в высших сферах.

Тут же стал накручивать внутренний телефон в приемной заместителя.

— Это Быстров. На месте? — вздрагивающим голосом спросил он дежурного в приемной помощника.

— Павел Семенович, помощник давно отъехал. Записать вас на утро?

— Обязательно! Непременно!

— Ну, зачем же так усиливать? — добродушно спросил дежурный.

— Извиняюсь, вырвалось! — Павел Семенович положил трубку и набросал короткий рапорт о состоявшейся встрече с Вьюгиным и своих подозрениях, которые основательно стояли после скрупулезного изучения личного дела и круга обязанностей его служебного положения, где была возможность получения доступа к информации, которая уходила за кордон.

— Разрешите? — Утром он открывал дверь кабинета помощника.

— Входите, Павел Семенович! Вчера пораньше уехал, небольшой юбилей отмечали в семье. Что у вас случилось?

— Вчера ко мне заявился с затребованными бумагами подполковник из ПГУ, а потом на мой вопрос о его служебных полномочиях послал меня!

— Далеко? — живо и заинтересованно спросил помощник.

Быстров дернулся на вопрос помощника, но продолжил по теме: