Французский обиняк

— У меня на примете два парня. Я подумаю и вытащу того, кто больше будет подходить для вашего уровня!

— Каким образом я попаду туда?

— Я атташе по культуре, и все проходит под моим покровительством. В условленное время я выйду к воротам и проведу вас мимо охраны или вот прямо сейчас выпишу приглашение на два лица.

— В любом случае я буду отфиксирована нашими! Меня срубят! Мне нужна будет санкция на посещение, а вы сами понимаете, что это значит?

— Тогда где?

— Ну, не в метро же! — Каштан немного подумала и сказала: — Лучше встреча на выставке Ильи Глазунова. Там будет самая презентабельная мотивировка, да и мне отписаться будет легче. Я хорошо знаю художника.

— На вашем сленге это будет как? — спросил американец.

— А на вашем?

— Сladestine operation[274]. Wire[275], — бросил Глен.

— Вербовочный подход к объекту заинтересованности, ну, а затем сама вербовка.

— Okay! — согласился Глен.

Декабрь 1981 года. Москва. Выставка произведений И. Глазунова. Каштан не поверила своим глазам, когда увидела, кого надо делать под вербовку. Это был Глен собственной персоной.

— Начиналось все так нежно, с котят, а чем закончилось? — ехидно спросила Дора Георгиевна. Она поняла, что в Ленгли решили, что такого уровня агент, как она, должен иметь источник уровня Глена.

— Ничего! — злясь на центр и приказ от самого ДЦР, ответил Глен. — Пусть будет именно так! Вы что, возражаете? — Он был просто взбешен, когда поступила установка работать источником самому.

— Нисколько! Сколько ваших тут присматривают?

— Никого нет! Это литерная операция, о ней знаем только мы с вами и Кейси! — Он чуть было не добавил о президенте США, но остановился, предполагая поделиться позже, после первых положительных успехов.

— Так уж и никто больше! А шифровальщик?

— А story and a reason to bе there[276] имеет совершенно секретный характер. А у вас?

— Провожу «сборку» самостоятельно без прикрытия. На столе оставила рапорт о возможности инициативной встречи и подготовке предвербовочных мероприятий.

Глен слушал, покачивая головой, в знак понимания. Каштан заострила тему:

— Фабрикатор[277]будете вы или там у вас в агентстве?

— Да Бог с вами, какой же я производитель? Все будет оттуда! — Он махнул рукой куда-то неопределенно. — И вот первый блок!

Глен распахнул полу пиджака и из широкого кармана достал несколько сколотых листков бумаги.

— Это наша подготовка к Стратегической оборонной инициативе. Президентом одобрена именно такая концепция для средств массовой информации. — Он приподнял первые три листика и показал их Доре Георгиевне. Потом переложил их в конец пачки и показал открывшийся документ.

— А вот это — истинная позиция перед финансовым штурмом конгресса на выделение 27 миллиардов и мотивировка с перечислением всех новейших технологий, которые будут привлекаться для поднятия этой программы. Слушания пройдут в закрытом режиме.

— Ну, товарищ, это мы и без вас знаем! — с иронией небрежно бросила Каштан. — А после слушаний в конгрессе будет полный стенографический отчет. Так что, считайте, что пуля попала в молоко.

— Это как «в молоко»?

— Фигура речи! Мимо! Пусто! Принесли устаревшую, малосущественную информацию. Это просто сhèvre![278]

— Простите, не понял?

— Dangle[279] в вашей номенклатуре!

— Но это не так! Никакой дезы, никакой мистификации! Мы можем и должны создать для вас режим полного доверия вашего руководства. Моя кандидатура как нельзя лучше служит этой цели!

Дора Георгиевна давно изучила личное дело Глена, которое вытащил специально для нее помощник и, лукаво улыбаясь, бросил на стол:

— Это настоящая фигура! Значительная! Хорошо бы иметь дело только с ним, как оперативником на самом высоком уровне.

Так неожиданно и сложилось. Каштан не могла поверить в такую удачу, когда они встретились, но последующий ход событий сильно разочаровал.

— И это все, на что вы способны! — произнесла она с едва заметным пренебрежением, но так, чтобы Глен уловил этот оттенок.

— Пока это все! — чуть более раздраженно ответил американец.

Эти документы ему было предложено передать Каштан на первой агентурной встрече. Глен, прочитав их, отправил срочную шифровку о том, что эти материалы не имеют особой важности для Советов и, по его мнению, все изложенное там представляет низший уровень разведывательной работы, а в общении с сотрудником КГБ такого уровня и ранга будет выглядеть насмешкой, если не глупостью. Ему ответили, присадив на месте, что, пока не прислали более интересные, которые только готовятся в недрах аналитических структур ЦРУ, Пентагона и госсекретаря, довольствоваться этим. Так оно и получилось на встрече.

— Давайте так, Глен! — Дора Георгиевна небрежно сунула бумаги в сумку. — Или будем серьезно работать или просто расходимся как в море корабли.

— Какие корабли? — Глен недоуменно смотрел на нее.