Французский обиняк

— Теперь, Павел Семенович, вы должны молчать обо всем. Полная конспирация! Вы допущены к самым серьезным делам! Обживайтесь, сейчас подойдет ваш старший лейтенант! Он на складе! Поедете завтра?

— Нет, сегодня же! Как только получу ваш мандат!

— Не мой, а ваш! Правильно формулируйте словами свои мысли!

С этим восклицанием помощник вышел, слабо взмахнув на прощание рукой, еще раз оглядев всю комнату и Быстрова, стоящего у окна.

Старший лейтенант Женя внес коробки в кабинет, вытер пот со лба и мрачно улыбнулся Павлу Семеновичу:

— Не все дали! — Он показал на коробки. — Сейчас прапоры принесут еще кое-что! Ну а мы можем пока пойти пообедать!

— Женя, вы тут что, как у себя дома? — удивленно спросил Быстров.

— Еще бы! Два года на срочной здесь, потом «вышка», распределили опять же сюда! Хоть я тут и на подхвате, но все равно душу греет! — охотно проговорил он, запирая дверь кабинета и показывая направление, куда идти.

— А что именно греет? — переспросил Быстров.

— Ну, тут вершатся великие дела, ну, а я вроде как рядом!

— Ну да! Ну да! — то ли соглашаясь, то ли в сомнении, проговорил Павел Семенович, когда они подошли к столовой. — А если там принесут?

— Да, ничего, во-первых, это не скоро, а во-вторых, у них время есть подождать, все равно при складе околачиваются! Вот увидите, мы вернемся, а их еще и в помине не было!

— Что же, хорошо! Теперь скажите, что тут лучше брать? — Быстров взял в руки меню и проглядел список.

— Павел Семенович, это по вкусу! Здесь все готовят очень вкусно. Вот я, например, возьму уху и морского окуня, печеного! Кофе брать не буду, а вот компот всегда беру обязательно. У них каждый день новый!

Быстров заказал себе мясную солянку, а на второе свиные ребрышки с жареным картофелем, и хотя в меню стояло «с тушеной капустой», он выпросил себе с картошкой.

— А чего так к капусте относитесь? — пояснял старший лейтенант. — Здесь она больше как жареная проходит, а не тушеная! Я сам не очень-то люблю расквашенную, растушенную, а здесь ее только обжаривают и слегка припускают.

— Слушайте, Женя, а откуда такие познания в кулинарии? — мимоходом спросил Быстров, расставляя на столе блюда, и удивленно приостановился, увидев, как покраснел старший лейтенант. — Что такое, я что-то не то сказал?

— Да нет! Все просто, у меня мама повариха, правда, давно имеет категорию «мастер», это выше шестого разряда, в Москве их пять человек. Вот такая у меня негероическая мама! Я у нее научился поварским делам!

— Это же здорово! — воскликнул Быстров. — Я вот ничего приготовить не могу, даже не знаю, что и как, в какой последовательности, в каких пропорциях!

— Конечно, я понимаю! — совсем расстроенно согласился Женя и молча уткнулся в свою тарелку.

Вычерпав из тарелки всю уху, он протер ее кусочком хлеба, положил в рот и медленно стал жевать. Быстров видел, что старший лейтенант о чем-то напряженно думает.

— Павел Семенович, раз я прикомандирован к вам, то я хочу, чтобы вы знали. Только никому об этом не говорите!

— Женя, я в контрразведке больше двадцати лет и цену информации знаю, а вот легкость слов ненавижу.

— В общем, мама работает здесь. Повар-мастер! Это вот, — он показал на блюда с едой, — все она!

Павел Семенович понял, кому адресовался взгляд высокой, худощавой женщины в высоком белом колпаке, которая вышла из служебной двери и осматривала зал столовой.

— Ты с ней поздоровался, как я видел! — словно вопросом сказал Быстров.

— Ну, вы даете, засекли визуальный контакт, как нечего делать!

— Она все время здесь работает?

— Нет, был период, очень тяжелый, когда она ушла работать в гостиницу «Пекин», там она и получила высшую категорию «мастер-повар». Позже, в одно и то же время, когда председателем стал Юрий Владимирович, ее попросили вернуться.

— Вот оно как!

— Только вы не думайте, что она просит тут за меня, канючит! Нет! Как служил срочную в хозотделе, так туда же вернулся лейтенантом.

— Я и не думаю так! Женя, в этом мире нет случайностей, как вы должны понимать! Уже понимать!

— Она готовит специальную диетическую пищу для председателя, а он любит расспрашивать про то, как делается, какие ценности продукта! Вот, как она говорила, он как-то и спросил, что поделывает сын, а я как раз заканчивал «вышку», и все! Больше разговоров обо мне не было!

— Женя, остановитесь, меня не надо убеждать. Я товарищам по работе доверяю!

— Спасибо, Павел Семенович! Вы какой-то не такой, как все тут!

— Это что, комплимент или констатация?

— Ничего! Все, забудьте, что я сказал! Молод еще делать такие замечания! Хотелось бы стать хорошим каэровцем.

Быстров на ходу, повернувшись к Жене, сказал:

— В контрразведке важно психологически раздавить противника, подавить его волю, способность сопротивляться. Такое далеко не каждому по плечу. Другим даже в удовольствие: вытряхивать душу из паскуды! — Павел Семенович коротко глянул на Женю: — Ну как, это вызывает положительные социальные чувства?

Женя задумчиво шагал рядом, обдумывая слова Быстрова. Он так и не понял истинного отношения Быстрова к сказанному.