Французский завтрак

— У тебя такие голубые глаза, — шептал, не отрывая взгляда, Иван. — Прозрачные и глубокие. Чистые.

— А у тебя тёмные и коварные.

Лиза обняла его мокрыми руками, смежив веки и подставляя губы для поцелуя.

Он был долгим и нежным. Сначала робкий, даже застенчивый. Как цветок весенней порой, что неожиданно для самого себя, появился на свет, пугаясь яркого солнца. Потом окреп, потянулся к теплу, расцвел и заиграл всеми своими неповторимыми оттенками. Он полностью отдал совою красоту и аромат тем, кто был рядом. Опали его лепестки, и он исчез. Так и поцелуи. Самые необычные, незабываемые и нежные дарят влюблённым. Есть торжественные для юбилеев, мимолетные для праздников и холодные для прощаний. Но без любви быстро забывают и о цветах, и о поцелуях. Только женщины, особенно любящие женщины, понимают язык цветов и поцелуев. Этот древний язык чувственности хранится в их чистых душах. Неслучайно есть гипотеза, объясняющая неземное происхождение цветов. Как и наши души, они занесены космическими ветрами на нашу планету. Здесь некоторым из них суждено встретить свои половинки. Несмотря на огромные расстояния, холод и темноту, они ищут. Ищут и находят. А язык чувственности далёких предков помогает им в этом.

— Ты колдунья, — шептал ей Иван на ухо, не разжимая объятий.

— Да. Разве ты не знал?

— Но у колдуньи должны быть черные волосы и зелёные глаза.

— А я светлая колдунья, — улыбнулась Лиза.

— И у тебя есть волшебные снадобья и всякие там штучки?

— Конечно, — загадочно ответила она, — хочешь, покажу?

Не дожидаясь ответа, колдунья медленно встала во весь рост. Иван зачарованно смотрел, не в силах пошевелиться. Загорелое изящное тело просвечивало сквозь пену. Лиза начала медленно извиваться и пританцовывать в такт какой-то неслышимой мелодии. Закинув тонкие руки за голову, она закрыла глаза, наслаждаясь своим движением, своим телом, своей властью над мужчиной. Она ощущала его восторженный взгляд, его жадное дыхание и едва сдерживаемый порыв. Странно, но даже не робкого десятка мужчины, бойкие на язык и готовые в любой момент обнять или ущипнуть одетую и смущенную женщину, вдруг робеют перед обнаженной и уверенной в своей красоте женщиной. Они уподобляются кроликам перед удавом. Робеют, краснеют и даже шарахаются в сторону. Скинув одежду, женщина обретает былую власть над мужчиной. Неслучайно арабы заставляют женщину даже лицо закрывать паранджой.

Лиза продолжала двигаться в такт слышимой только ей мелодии. Она не стеснялась того, что пышная пена исчезла и только светлый хохолок у бедер остался на загорелой коже. Она ощущала себя жрицей в храме, который построила любовь. Лизе не нужна была экстравагантная обстановка и ликование толпы фанатов, она купалась в том восторге и обожании, с которым смотрел на неё возлюбленный. Она была естественна в этом порыве, без оглядки, без рассуждений, без условностей. Доверившись своему чувству, она была щедра и даже расточительна в его проявлениях. Любовь делает нас бесконечно богатыми, а её утрата — глубоко несчастными.

— Ты там живой? — Усмехнулась Лиза. Иван только развёл руками в знак окончательной капитуляции перед божественной магией светлой волшебницы. — Тогда дозволяю тебе приблизиться.

— Этого ироничного и повелительного приказа было достаточно, чтобы Иван быстро скинул свою одежду и встал рядом. Она включила душ, и упругие струи обволокли их своим теплом. Какое-то время они стояли, обнявшись, вслушиваясь в шум подающей воды, напоминавшей весенний дождь. Им казалось, что с каждой каплей исчезает зло, так внезапно сгустившееся над их головами. Не зря воду часто сравнивают со временем. Океан это вечность, река это наша жизнь, водопад это последний миг перед смертью, а весенний дождь это наши фантазии, пытающиеся изменить время. В детстве мы выбегаем под майский ливень, веря, что быстрее вырастем; влюбляясь, мы прыгаем под ним, уверяя себя, что вешние воды сделают нас чище, а на закате дней, ковыряясь в одиночестве на огороде, многие из нас радуются весенним дождям, приносящим новую жизнь.