Французско-хорватская дипломатия (СИ)

— Воздержусь, — скупо обронила она и вновь вернулась к своему занятию.

Андрей устремил всё своё внимание на телефон, но всё же периодически бросал в сторону Марин прицельные взгляды. А она старалась сосредоточиться на чтении, но к каждой строчке приходилось возвращаться по несколько раз.

— Я могу узнать причину столь пристального внимания к своей персоне? — Она говорила прямо, как и всегда, но подчёркнуто-вежливо.

— Хотел поздравить вас с успешной речью, которая очень отличалась от речей остальных политиков, — искренне ответил Андрей. — Возможно, потому что вы женщина.

— Я никогда не делала на этом акцент. Меня всегда называли дочерью дьявола, если не самим дьяволом. А дьявол не мужчина и не женщина. Никому не было дела до того, что я женщина, даже феминисткам{?}[Цитата Марин со слов “Меня всегда считали…”]. — Это должно было звучать, как претензия или обвинение. Но вышел лишь обречённый вздох. — Да и я сама считаю, что нужно судить о человеке по его способностям, а не по половому признаку. Роль мужчин в политике очень преувеличена. При том ими же самими. Для большинства мужчин политика — это просто возможность перестать играть солдатиками и начать играть людьми. — Неприкрытое раздражение сочилось из каждого её слова, уже готовое вылиться во что-то большее.

— А что значит политика для вас? — полюбопытствовал Андрей.

— Политика — это моя жизнь. Она течёт по моим венам{?}[Цитата Марин.]. — Её голос звенел сталью.

— Ваша речь была неординарной и фееричной… — Во время её выступления Андрей, затаив дыхание и внимая каждому слову, был не в силах отвести взгляд от лихорадочного блеска её глаз. — И я от личной встречи ожидал чего-то подобного. Но за непробиваемой бронёй жёсткости и сарказма опытного политика, способного довести своих соперников до дрожи и нервного тика, скрывается обычная женщина.

— Не верьте сплетням и навешанным ярлыкам. Принимайте людей такими, какие они есть, — сухо ответила Марин.

Тугая струна витавшего вокруг напряжения натянулась до абсолютного предела.

— Как говорит один наш общий знакомый{?}[Имеется в виду президент Франции Эммануэль Макрон.]… — Он сглотнул вертевшееся на языке имя. — Принимать вас такой, какая вы есть, можно только вместе с успокоительным. И что любой, общающийся с вами, обязательно обзаведётся благородной сединой и парой-тройкой микроинфарктов.

— Как говорится, скажи мне, кто твой друг… — Она поджала губы, проглотив окончание фразы. — Ведь Макрон — это не фамилия. Это диагноз.

— Да, вы тоже занимаете особое место в его сердце, — невозмутимо продолжил Андрей. — Вы словно вставшая поперёк его горла кость. Вы — его личный ад. Все девять его кругов.

— Как он ещё ведьмой меня не назвал… — без особого интереса ответила она.

— Я бы всё равно в это не поверил. — Андрей покачал головой. — Будь вы ведьмой, уже давно бы улетели во Францию на метле.

Он ожидал, что Марин выдаст в ответ что-нибудь едкое, но она лишь хрипло рассмеялась. Казалось, обстановка разрядилась, но на табло вновь появились сообщения об отмене рейсов. И тяжёлой удушливой волной накатило осознание того, что здесь им предстоит провести ещё немало времени. Все планы ломались с треском, с каким ломается карандаш в слишком сильно сжавшей его руке.

— Похоже, без помощи алкоголя здесь не обойтись… — Марин сняла маску и заглянула в меню, оценивая весьма скудный ассортимент алкогольных напитков. — Один бокал “Секс на пляже”{?}[Алкогольный коктейль, содержащий водку, персиковый шнапс, апельсиновый и клюквенный сок.], пожалуйста! — обратилась она к официанту, и вскоре заказ уже стоял перед ней.

— Как-то не по погоде. Я имею в виду пляж, а не секс, — попытался пошутить Андрей.

— Данный вид секса — единственный, на который я могу сегодня рассчитывать. — Марин отсалютовала ему бокалом. — Не хотите присоединиться?

— Я надеюсь, вы говорите сейчас о коктейле, — ухмыльнулся он, спуская маску на подбородок, и исподлобья посмотрел на Марин.

— Разумеется. Для обычного секса нам бы пришлось нарушить социальную дистанцию. — Она коснулась губами холодной кромки бокала и, задержав дыхание, опустошила его в несколько глотков.

Андрей только многозначительно хмыкнул. Он всегда считал, что понять французов можно, лишь выпив с ними вина. Ящик и залпом. И он впервые в жизни пожалел, что предпочитал ракию{?}[Балканский крепкий алкогольный напиток.] или виски. Его он заказал и сейчас.

— Мадам Ле Пен, я хотел спросить… — Он некоторое время перекатывал виски во рту, от щеки к щеке, а потом тяжело сглотнул. — Слышал, что ваша племянница, ранее состоявшая в вашей партии, решила вернуться в политику. Вот только поддержать на предстоящих выборах она предпочла не вас, а вашего соперника{?}[Племянница Марин Марион Марешаль действительно решила поддержать не свою тётю, а её ультраправого соперника.]. Как вы отреагировали на эту новость?

Марин напряглась. Этот болезненный для неё вопрос с силой ударился об её внутреннее спокойствие, желая подорвать заодно и внешнее.