Фредерика

Она пыталась сдержать смех и отвернулась от него, так как, к ее большому облегчению, надо было приветствовать Дарси Мортона, который как раз подошел к ним. Маркиз только успел обменяться с Мортоном несколькими словами, прежде чем присоединиться к группе гостей, собравшихся вокруг леди Джерси. Он и не подозревал, какой интерес вызвал своим вниманием к мисс Мерривилл-старшей, просидев подле нее целых двадцать минут. А за ним наблюдало несколько пар глаз: одни с любопытством, другие с ревностью, а некоторые с цинизмом; но никто не упустил из виду, что его собственные глаза все это время были прикованы к мисс Мерривилл-младшей. Кто-то уже сокрушался, что эта невинная красавица стала его очередной жертвой, кто-то решил, что наконец он встретил свою судьбу; и немало дам, которые питали тайные надежды на то, что их дочки приглянутся ему, были глубоко разочарованы. Среди последних была и леди Бакстед. Тут она не преследовала личного интереса. Она, как и ее старшая сестра, мечтала о достойной паре для Алверстока, и тогда ненавистный им наследник останется с носом; но с самого первого взгляда на Черис она возненавидела семейство Мерривиллов. Она была убеждена, что ее Джейн не имела успеха из-за Черис, а комплименты по поводу прекрасных манер и великолепного вкуса ее протеже, которые ей приходилось выслушивать, настроили ее и против Фредерики. Леди Бакстед была вынуждена представить их обществу и, сделав это, могла бы забыть о них, но этого удовольствия она не смогла себе доставить, так как сестры очень скоро стали весьма популярны в ее кругу. Она могла бы утешать себя мыслью о том, что их приглашают только чтобы угодить их знатному покровителю, но ей хорошо было известно, что это не так. Все просто в восторге от сестер Мерривилл, как сообщила ей со злорадной улыбкой графиня Ливен.

— На мой взгляд, они слишком много о себе воображают, — говорила она своей старшей сестре. — Жеманные манеры Черис меня только раздражают, а что касается этой Фредерики, как она себя называет, то ты наверняка заметила, какая это самоуверенная особа!

— Нет, — откровенно ответила ей леди Джевингтон, — я бы не сказала. Обе они очень скромные и воспитанные девушки. Черис прехорошенькая дурочка, но Фредерика кажется мне женщиной незаурядной.

— О, еще какой незаурядной! — сердито стреляя глазами, сказала леди Бакстед. — Особенно по части охоты за женихами! Удивляюсь, как ты не видишь всей ее фальши! Я-то в первую неделю знакомства с нею поняла, чего она добивается!

— Ах! — отозвалась леди Джевингтон. — Значит, Бакстед и правда увлекся ею? Сколько раз я уже слышала об этом, но я не верю сплетням. Не волнуйся, Луиза! Из этого ничего не выйдет!

Побагровев, леди Бакстед воскликнула:

— Даже слышать об этом не хочу! — Снисходительная улыбка на лице ее сестры еще больше разозлила ее. — За Карлтона я спокойна! Но интересно, дорогая Августа, что ты скажешь, когда тебе придется породниться с этой твоей прехорошенькой дурочкой!

— Она увидела, что эти слова произвели впечатление, и закончила с триумфом:

— Как же это ты, такая проницательная и дальновидная, не заметила, что вчера Вернон глаз не сводил с нее весь вечер?

Леди Джевингтон открыла рот, снова захлопнула его и, недоверчиво глядя на сестру, произнесла:

— Ну и глупа же ты, Луиза!

А тем временем сестры Мерривилл, далекие от матримониальных страстей, встречали главу семьи, бурно радуясь его неожиданному появлению на Верхней Уимпол-стрит, тиская и чмокая его, усаживая в самые удобные кресла в гостиной, угощая освежающими напитками и приветствуя его внезапный приезд со всей нежностью двух любящих сестер.

Конечно, Фредерика была первой, кто спустился на землю и спросил, что его вдруг привело в Лондон. Подкрепляя себя большим глотком из высокой кружки, которую она ему подала, он ответил на ее озабоченный взгляд беспечной улыбкой и сказал:

— Ах да, меня же исключили!

— Гарри! Не может быть! — воскликнула она растерянно.

— Ну да, меня и Барни! Вы знаете Барни Пеплоу — мой близкий друг, замечательный парень!

Она не имела чести знать мистера Пеплоу, но восторженные отзывы ее брата об этом молодом человеке уже давно вызывали в ней дурные предчувствия. Но разозлила его Черис, которая произнесла негромко, но убитым голосом:

— О боже! Что же теперь будет?

— Да ничего не будет! Какая же ты балда! — нетерпеливо крикнул Гарри. — И нечего стоять с такими дикими лицами! Можно подумать, меня выгнали навсегда! Только до конца семестра!

— Но за что, Гарри? — спросила Фредерика, ничуть не успокоенная.

Он расхохотался.

— Да ничего особенного! Немного нашумели! И не мы одни. Просто мы хорошо повеселились. У старины Джорджа на дне рождения: ну, Джордж Ли, хотя вы его не знаете, отличный малый! Ну и подняли шум-гам, вот и все! Ничего такого, чтобы вы сходили с ума, уверяю вас!