— Ну, вы конечно, между прочими. Но вы слабенькое создание; гдe вам бороться с таким Самсоном как мистрисс Гарольд Смит? Да притом вы сами не без грeха. Вы сами прилюбили Лондон, с тeх пор как сeли за трапезу богача. Вот ваш дядя, тот настоящий Лазарь, неприступный и неподкупный; он вeчно говорит про непроходимую бездну, которая отдeляет его от нас. Любопытно знать, как бы он поступал, если-бы вдруг ему свалилось с неба, напримeр, хоть десять тысяч фунтов дохода?
— Он бы навeрное поступал отлично.
— О конечно! Он теперь благочестивый Лазарь, и мы обязаны хорошо отзываться о нем. Но я бы желала, чтобы судьба испытала его. Я увeрена, что не прошло бы года, как он завел бы себe дом на Бельгрев-Скверe, и скоро весь Лондон заговорил бы об его отличных обeдах.
— А почему же нeт? Не жить же ему отшельником!
— Я слышала, что он хочет попробовать счастья, не с десятью тысячами в год, а с двумя.
— Я вас не понимаю.
— Джен говорить, что в Грешамсбери всe толкуют о том, что он женится на леди Скатчерд.
Леди Скатчерд была вдова, жившая по сосeдству, отличная женщина, но вовсе неспособная служить украшением высшему кругу.
— Как! воскликнула мистрисс Грешам, вскочив с своего стула; глаза у нея засверкали от негодования.
— Успокойтесь, душа моя, успокойтесь, я сама этого не утверждаю, я только повторяю, что мнe сказала Джен.
— Вам бы слeдовало прогнать вашу Джен за такия нелeпыя выдумки...
— Вы можете быть увeрены в одном, душа моя: Джен не стала бы этого говорить, если-бы не слышала от кого-нибудь.
— А вы ей повeрили?
— Этого я не говорю.
— Но вы так смотрите как будто бы повeрили.
— В самом дeлe? Любопытно видeть как смотрят люди вeрующие.
И мисс Данстебл встала и подошла к зеркалу.
— Но послушайте, Мери, душа моя, неужели долголeтний опыт не научил вас, как обманчива наружность людей? В наше время ничему нельзя вeрить; и я сама не повeрила этой сплетнe про бeдную леди Скатчерд. Я довольно знаю доктора, чтобы смeло сказать, что он вовсе не из женихов. Сейчас видно, собирается ли человeк жениться или нeт.
— А в женщинах это также видно?
— Женщины — дeло другое. Конечно, подразумeвается, что всe дeвушки не прочь от замужества, но тe, которыя умeют держать себя, этого не высказывают ясно. Вот напримeр Гризельда Грантли: она, разумeется, желала себя пристроить, и пристроилась великолeпно, а между тeм, у нея такой был вид, как будто бы и масло не растает у нея во рту. Об ней нельзя сказать, чтоб она замуж собиралась.
— Как еще собиралась! сказала мистрисс Грешам, с тою особенною язвительностью, с какою обыкновенно одна хорошенькая женщина относится о другой, не менeе красивой.— Но вот, напримeр, о вас я рeшительно не сумeю сказать, собираетесь ли вы замуж или нeт? Я несколько раз задавала себe Этот вопрос.
Мисс Данстебл промолчала несколько минуть, как будто бы сперва приняла довольно сериозно Этот вопрос; но потом, одумавшись, она захотeла обратить его в шутку.
— Мнe странно ваше недоумeние, сказала она,— тeм более что я на днях еще говорила вам, скольким я отказала женихам.
— Да; но вы мнe не говорили, был ли между ними такой, за котораго вы могли бы, при других обстоятельствах, выйдти замуж.
— Нeт, такого не оказалось. Кстати о женихах; я никогда не забуду вашего двоюроднаго братца, достопочтеннаго Джорджа.
— Какой же он мнe двоюродный брат?
— Все равно, он родня вашему мужу. Я знаю, что не совсeм честно показывать письма такого рода, а то бы мнe очень хотeлось дать вам прочесть его послания.
— Итак, вы рeшились не выходить замуж?
— Я этого не говорила. Но почему же вы меня так допрашиваете?
— Потому, что я так много о вас думаю. Я боюсь, что вы так привыкли не довeрять искренности людей, что наконец не повeрите даже любви честнаго человeка. А между тeм, мнe часто кажется, что вы стали бы счастливeе и лучше, если-бы вышли замуж.
— За какого-нибудь достопочтеннаго Джорджа, напримeр?
— Нeт, не за такого человeка как он; вы выбрали самаго негоднаго.
— Или за мистера Соверби?
— Нeт, и не за мистера Соверби; мнe бы не хотeлось вас видeть замужем за человeком, который бы дорожил преимущественно вашим состоянием.