Фремлейский приход

— А как же я могу надeяться встрeтить такого, который бы не дорожил преимущественно моим состоянием? Неужели вы этого не понимаете, душа моя? если-бы за мною было всего каких-нибудь пятьсот фунтов дохода, я бы может-быть и встрeтила какого-нибудь почтеннаго человeка средних лeт, которому бы и я достаточно понравилась, и мое скромное приданое также понравилось бы. Он бы не стал черезчур лгать мнe, может-быть и вовсе не старался бы меня обманывать. И я могла бы полюбить его извeстным образом, и не мудрено, что мы были бы очень счастливы вмeстe. Но теперь, возможно ли, чтобы меня кто-нибудь полюбил совершенно безкорыстно? Кому может это придти на ум? Если вдруг появится овца о двух головах, каждый конечно прежде всего или даже единственно обратит внимание на то, что у нея двe головы, и это весьма понятно. Вот я такая овца о двух головах. Эти несмeтныя деньги, которыя накопил мои отец, и которыя, потом еще наросли как трава на майском дождe, сдeлали из меня какое-то чудовище. Я, конечно, не баснословная великанша, не карлик, что помeщается на ладони, не....

— Не овца о двух головах.

— Но я невeста с полдюжиной миллионов приданаго; так по крайней мeрe предполагают многие. Могу ли я, послe этого, искать себe тихий уголок с зеленою травкой, как другия обыкновенныя одноголовыя животныя? Я никогда не отличалась красотой, а теперь не стала лучше чeм была пятнадцать лeт тому назад.

— Да не в этом дeло. Вы знаете, что вы не дурны собою, а мы ежедневно видим, что женщины самыя не красивыя выходят замуж и могут быть любимы не меньше первых красавиц.

— Вы полагаете? Впрочем мы не станем об этом спорить; только я не думаю, чтобы теперь какой-нибудь жених мог прельститься моею красотой: если вы узнаете про такого человeка, не забудьте мнe сообщить.

Мистрисс Грешам чуть было не отвeтила ей, что точно она такого человeка знает, подразумeвая своего дядю. Но по совeсти она не могла этого утверждать, не могла даже увeрять, что имeет сильныя причины думать так; во всяком случаe не имeла права говорить. У дяди она до сих пор ничего рeшительно не могла выпытать; он только смутился и смeшался, когда она намекнула ему на возможность жениться на мисс Данстебл. Но тeм не менeе мистрисс Грешам полагала, что они пара, и будут счастливы вмeстe. Конечно, много предвидeлось препятствий к их соединению. Мери Грешам знала наперед, что доктора будет пугать мысль, что его могут заподозрить в корыстолюбии, а мисс Данстебл вряд ли рeшится сдeлать первый шаг.

— Я знаю одного только человeка, который мог бы вам быть под пару; это мой дядя, проговорила мистрисс Грешам, сама удивляясь своей смeлости.

— Как, неужели мнe отбивать его у бeдной леди Скатчерд? сказала мисс Данстебл.

— О! если вам угодно над ним насмeхаться таким образом, я ни слова более не скажу.

— Помилуйте, душа моя! Да чего же вы от меня хотите? Вы так яростно заступаетесь за доктора, как будто бы рeчь шла о семнадцатилeтней дeвушки.

— Я не за него заступаюсь; но стыдно смeяться над бeдною леди Скатчерд. если-б она могла это слышать, то это совершенно испортило бы ея дружеския отношения к дядe.

— И вам угодно, чтоб я за него вышла замуж, для того только чтоб ей было покойнeе и свободнeе с ним?

— Прекрасно. Я больше ни слова не скажу.

И мистрисс Грешам принялась раэбирать цвeты, только что нарeзанные в саду, и дeлать из них букеты. Настало молчание; наконец ей пришло в голову, что вeдь и ее можно заподозрить в том, что она ловит богатую невeсту для своего дяди.

— Что же, вы сердитесь на меня? сказала мисс Данстебл.

— Ни сколько.

— Конечно сердитесь. Неужели-вы думаете, что я не могу замeтить, когда человeк раздосадован? Вы бы не оборвали этой вeточки герании, если-бы находились в более кротком расположении духа.

— Мнe не нравится эта шутка насчет леди Скатчерд.

— И больше ничего, Мери? Будьте откровенны, если можете. Вспомните об епископe. Magna veritas.

— Дeло в том, чтовы в Лондонe так привыкли острить и говорить колкости, что теперь с вами слова нельзя сказать.

— В самом дeлe? Какой вы строгий ментор, Мери! Вы читаете мнe мораль точно школьнику, который исшалился на вакации. Ну хорошо, я прошу прощения у доктора Торна и у леди Скатчерд, и уж никогда не стану острить, и обeщаю вам... чего бишь вы от меня требовали?— чтоб я за него вышла замуж, не так ли?

— Нeт, вы его не стоите.

— Я это знаю; я в этом убeждена. Хоть я и люблю острить, а свое мeсто помню. Вы не можете обвинять меня в том, что я себя слишком высоко цeню.

— Напротив, вы самого-то себя, можег-быть, слишком низко цeните.

— Но наконец, что же вы хотите сказать, Мери? Полно мучить меня намеками; говорите прямо, если у вас есть что-нибудь на душe.

Но мистрисс Грешам покуда не хотeла еще прямо высказываться. Она молча продолжала разбирать цвeты, впрочем уже не с прежним недовольным видом, и уже не обрывала листков герании. Составив наконец букет, она принялась переносить вазу с одного конца комнаты на другой, по видимому раздумывая, как бы помeстить ее поэффектнeе; казалось, всe ея мысли поглощены были цвeтами.