Френдзона

Теперь я понял, от кого Кристен достался этот хмурый вид. Казалось, Эвелин все время всем недовольна.

— Надеюсь, вы не воспринимаете то состояние, в котором находится этот дом, как свидетельство плохого воспитания, — сказала она, потирая руки и осматривая пустую пивную бутылку и грязную тарелку на кофейном столике. — Кристен выросла в доме, где хозяйством занималась домработница, но все же хочется думать, мне удалось привить ей чувство собственного достоинства. — Она поморщила нос, завидев на полу недогрызенную кость Каскадера Майка. — Даже если это не всегда очевидно.

Дом Кристен был безупречен. Вряд ли кому удастся найти хоть один клубок пыли под диваном. А что касается пивной бутылки и тарелки, то кому какое дело, черт возьми?

Она обошла кофейный столик и взяла из аккуратной стопки зеленый свитерок для таксы. На нем было написано: «Хватит пялиться на мою сардельку». Эвелин состроила недовольную гримасу и брезгливо, двумя пальцами положила кофточку на место.

Моя мама рассмеялась бы в голос. Эвелин же, по всей видимости, шуток, тем более таких, не понимала.

Я начинал чувствовать себя не в своей тарелке. Как по мне, так слишком уж все пафосно. Но как бы то ни было, сейчас я выполнял роль хозяина, и, пока нет Кристен, надо было развлекать гостью.

— М-м… Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Воды? — предложил я.

Ее суровый взгляд снова вернулся ко мне.

— Спасибо, не надо. Где Тайлер?

— Я точно не знаю. Просто работаю здесь, — ответил я. Ну не мне же, в самом деле, рассказывать, как он бросил ее дочь, оставив одно лишь голосовое сообщение.

— Хм, — прищурилась она.

Из-за угла показалась Кристен с сережкой в руке. Увидев нас вместе, она встала как вкопанная. Затем сделала то, что я никогда, ни разу за все время нашего знакомства, не видел.

Покраснела.

— Я уж думала, придется поисковую группу посылать, — резко бросила Эвелин.

Я приготовился к ответному удару, но, к моему удивлению, Кристен промолчала. Вместо этого приветливо чмокнула маму.

— А где Тайлер? — Эвелин ответила Кристен воздушным поцелуем. — Надеюсь, мы не опоздаем. Ты же знаешь, я терпеть не могу опаздывать. — И она взглянула на бриллиантовые часики.

Кристен нервно скользнула по мне глазами.

— Вообще-то, Тайлер не придет. Мы расстались.

Губы Эвелин вытянулись в одну линию. Она выдержала долгую паузу, а потом холодно ответила:

— Ясно. — И повернулась ко мне. — Джошуа, не хотите к нам присоединиться? У нас заказан столик на троих.

Кристен быстро затараторила:

— У него много заказов…

— Мне кажется, приглашала я, — перебила ее мать. — Ты лишила нас компании и к тому же не потрудилась предупредить об этом заранее, чтобы можно было изменить заказ. Теперь я хотела бы пригласить Джошуа и приглашаю.

По ее голосу было понятно, что она не потерпит возражений. Я посмотрел на Кристен. Кристен молчала.

Кристен. Молчала.

Это насторожило меня больше, чем я мог предположить.

Что-то подсказывало, что нельзя оставлять ее наедине с этой женщиной. Похоже, Тайлер был для них больной темой, и я решил, что мое присутствие поможет разрядить обстановку. Возможно, поэтому меня и пригласили. Пустой стул будет раздражать Эвелин, что только усугубит ситуацию.

— Конечно, с удовольствием присоединюсь.

По лицу Кристен пробежала тревога.

Я взглянул на свой наряд.

— Правда, я не совсем подобающе одет.

Я не знал, куда мы идем, но и Кристен, и Эвелин были в платьях и на каблуках, тогда как на мне были джинсы и форменная футболка пожарной службы Бербанка. Переодеться было не во что.

Эвелин вздохнула:

— Полагаю, вы прекрасно впишетесь в общество этих ужасных людей нового поколения. Простите, что Кристен не дала мне возможности пригласить вас заранее. — Она повернулась к двери. — Ах, да, Кристен? Тебе стоит убрать все эти мусорные баки, которые видны с улицы. Все-таки внешний вид дома имеет большое значение, дорогая.

Эвелин приехала на черном «Таун Каре» с водителем. Пока мы двадцать минут добирались до ресторана, она неустанно снимала ниточки и пушинки с платья Кристен и критиковала ее недосушенные волосы. В перерывах между придирками я узнал, что Эвелин на бессрочной основе преподает право в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе и работает судьей.

Какой же чопорной была эта женщина. Интересно, обнимала ли она когда-нибудь свою дочь в детстве? Представить такое было сложно. Как, впрочем, и улыбку на ее лице. Если присмотреться, то у нее не было даже соответствующих ее возрасту морщинок. Только две глубокие борозды между бровями.

Кристен, казалось, парализовало. Что само по себе уже очень странно. Я не сводил с нее глаз, пытаясь понять, что случилось. Она напоминала загнанного в угол зверя, настолько напуганного, что у него пропал инстинкт самосохранения и он просто застыл в ужасе, не смея двинуться с места.