Френдзона

— Я хочу, чтобы всегда было так, как сегодня. Я хочу быть с тобой. Я хочу гулять с тобой за руку и целоваться в баре. Я хочу, чтобы ты отвечала на мои звонки и позволяла обнимать себя, черт возьми. Я хочу строить совместные планы на Новый год и на свой день рождения и называть тебя своей девушкой. — Он с мольбой посмотрел на меня. — Пожалуйста, Кристен. Просто… перестань.

— У меня не может быть детей, — натужно выдавила я из себя, пока еще были силы.

Слова возымели должный эффект. Он застыл.

— Что?

— У меня не может быть детей. Проблемы со здоровьем. Никогда не будет.

Джош опустил руки. Не отрываясь, с открытым ртом смотрел на меня, со щек сошел румянец.

— У тебя не может… ты не можешь… что?

Я сделала несколько шагов назад, готовясь к отступлению. Он не двигался. Просто стоял, как контуженный, и таращился на меня.

Когда я поняла, что меня никто не держит, развернулась и побежала.

Глава тридцать первая Джош

На работу я приехал рано утром. Ночью почти не спал, поэтому поскорее хотелось отвлечься.

Кристен дома не ночевала.

Черт, ну почему я позволил ей убежать? Стоял, как оглушенный. Она будто сунула мне бомбу, и та сдетонировала прямо в лицо, засыпав меня шрапнелью эмоций. От такого признания у меня в буквальном смысле зазвенело в ушах, а она, не теряя времени даром, запрыгнула в машину к той девчонке, с которой познакомилась во время викторины, и тут же уехала. Я и глазом моргнуть не успел.

Всю ночь не спал, просидел в ее гостиной. Звонил, писал сообщения, умолял вернуться и поговорить.

Около полуночи пришла эсэмэска: «Со мной все хорошо, сегодня не вернусь, погуляй с собакой».

Наконец-то все встало на свои места. Обрело смысл. Теперь все казалось таким очевидным. Как же я мог не замечать этого раньше? Сильные боли, кровотечения. Анемия. Продолжительные менструации.

Стены, которые она между нами воздвигла.

И вся та хрень, которую я нес.

Что против усыновления. Что хочу огромную семью. Что ушел от Селесты, потому что она не хотела детей.

Я вдруг взглянул на ту ночь в караоке-баре под совершенно другим углом: тогда она так внезапно охладела ко мне — а я ведь сказал, что Тайлера надо было бросать сразу, как только она узнала, что ему не нужны дети. Дети — самое важное.

Наговорил черт-те чего.

Практически ежедневно, с самого первого дня нашего знакомства я сам отпугивал ее от себя.

Черт, если бы я только знал.

У меня была целая ночь, чтобы обо всем поразмыслить, но свое отношение к Кристен я не изменил. Я люблю ее. И не могу без нее. Так или иначе, но все сводится к этому. Я не брошу ее — просто не смогу. Обстоятельства, конечно, сложились печальные и критические, но мне плевать. Я люблю эту женщину, поэтому трудности мы будем преодолевать вместе.

Я стоял на кухне и уже второй раз за утро заваривал кофе. Парни дремали. Через восемь дней свадьба, и Брэндон на три недели ушел в отпуск. Его подменял Люк из другой части. Когда за спиной раздался ее голос, я как раз собирался включать кофе-машину.

— Джошуа…

Я обернулся и в ту же секунду бросился ее обнимать.

— Кристен, боже мой, спасибо, — задыхаясь выпалил я, целуя ее шею.

Видеть Кристен было равноценно освобождению из-под стражи. Я бы застрял здесь на два дня, два долгих дня без нее, но она пришла сама.

Кристен не обняла меня в ответ. Вместо этого уперлась в грудь и попыталась оттолкнуть.

— Джош, я хочу просто поговорить, ясно?

Я продолжал обнимать ее за талию. Лицо у нее было распухшее, будто она всю ночь проплакала. Под глазами синие круги. Я наклонился поцеловать, но она отвернулась.

— Встань, пожалуйста, вон туда, — показала она на кухонную стойку. — Пожалуйста.

Если она уйдет, я не смогу броситься вслед. У меня смена, часть покидать нельзя. Отпускать ее я не хотел, допускать бегства тоже, поэтому отступил.

На ней были легинсы и одна из моих любимых футболок с открытыми плечами. И хотя Кристен выглядела очень измотанной, для меня она все равно оставалась самой красивой женщиной на свете.

Которая любит меня.

Даже не представляю, чем я мог ее заслужить, но точно знаю, что сделаю все возможное, чтобы загладить вину.

Она набрала в грудь воздуха.

— Через неделю после свадьбы у меня операция, частичная гистерэктомия, — равнодушно произнесла она. — У меня фибромы. Это опухоли, которые растут на стенках матки. Они находятся внутри. Поэтому хирургическим путем их удалить невозможно, и лечению они не поддаются. Из-за них у меня кровотечения и спазмы. И… и бесплодие, — последнее слово она выдавила с большим трудом.

Кристен убрала волосы за уши и отвернулась, из прекрасных глаз хлынули слезы.

— Прости, что не сказала сразу. Эта тема для меня так унизительна. И, пожалуйста, не надо ничего говорить. Я просто хотела, чтобы ты знал почему. Ведь у меня и мысли не было заставлять тебя чувствовать себя нежеланным. — Подбородок у нее задрожал, и голос сорвался. — Джош, ты мне нужен был. — Она снова посмотрела на меня. — Всегда был нужен. Честно.