Френдзона

Но Игнатов не торопится отвечать. Его молчание заставляет меня поднять лицо и посмотреть на него. И то, что я вижу, поражает меня с новой силой: Стёпа сидит и, прикрыв глаза, а рот – кулаком, трясется в мелком беззвучном смехе.

Да что это такое?!

Шумно выдохнув, парень открывает глаза и, словно собравшись с духом, изрекает:

– На приеме.

– М-м-м?! – Мама заинтересованно выгибает бровь. – А я думала, вы вместе учились.

– Нет. Сара не медик. Она работает на фирме у своего отца.

– Вон как! Интересное знакомство! – любезничает мамуля. – Сара пришла на прием, а ее встретил такой красивый молодой врач! – Она поигрывает бровями.

Стёпа улыбается, являя этому позднему вечеру блеск своих белоснежных зубов.

– Примерно всё так и было. Только я пока не врач. Стажер, – поясняет он.

– Я в тебя верю, – подмигивает ему мамуля.

– А че за прием? – встревает в разговор, кажется, Паша.

Стёпа переключает внимание на него и широко улыбается, отвечая:

– Консультация.

– Консультация по поводу увеличения сисек? – вклинивается второй близнец, и этот вечер вибрирует под взрывом хохота братьев. Близнецы отбивают друг друга «пять» и скрючиваются в истерическом припадке смеха.

– Вышли отсюда! – не сдерживается дядя Леон и ударяет ладонью по столу, отчего мы с Сарой подпрыгиваем. – Оба!

– Ну всё, кабзда! – ржет Паша и тянет за локоть своего брата, вставая из-за стола.

Богдан стирает слезы с глаз.

А я … мне нужно выстирать все свои вещи, которые надеты на мне, потому что от всего этого я взмокла.

И пока у дяди Леона валит дым из носа, близнецы, не переставая ржать, покидают нашу идиотскую компанию.

Мне жаль Сару, но сейчас я искренне рада, что она не понимает нашего языка и не слышит всего этого безумия, иначе решила бы, что за этим столом собрались все те, кого не обошел стороной Чернобыль.

– Надо выпить, – подает голос папа, и это самое правильное, что прозвучало за весь этот вечер.

Мой родитель берет на себя полномочия дяди Леона и наполняет фужеры, пока крёстный приводит себя в чувства.

Когда очередь доходит до меня, папа отставляет бутылку вина и наливает мне компот. Но сейчас я не отказалась бы от чего-то покрепче.

– Юль, а ты че? – Богдан, жених Сони, выглядывает из-за ее плеча и кивает на мой компот. – Воздерживаешься?

– Я не пью, – пожимаю плечами.

– Совсем? – удивляется Бо.

– Совсем, – подтверждаю и ощущаю на себе пристальный пронизывающий взгляд. Это смотрит не Сара. У нее взгляд колючий, а этот… другой.

Поднимаю голову и вижу сощуренные глаза Стёпы на моем лице.

Мои ладони становятся влажными, а его мысли я читаю в его взгляде.

Он… помнит?

Последняя капля алкоголя во мне была шесть лет назад. С того самого дня я больше ни разу не притронулась к спиртному.

– Похвально! Трезвая свидетельница на свадьбе – залог ее успеха, – философствует Богдан, выдергивая меня из ушата, полного моего стыда.

Улыбаюсь жениху Сони, подмечая периферийным зрением, как подруга задумчиво меня рассматривает, а потом так же задумчиво смотрит на Стёпу, чему-то усмехнувшись.

– Кстати, насчет свадьбы… – Агата ставит локти на стол и укладывает подбородок на сцепленные пальцы. – Соня, – обращается к дочери, – звонила Диана. Она взяла билет на среду.

– Как?! – удивляется подруга. – У меня в среду девичник, она обещала приехать во вторник.

– Она прилетит утром. Ничего криминального в этом не вижу.

– Степ… – Богдан смотрит на Игнатова. – Пока девчонки будут размазывать сопли под «Грустный дэнс», оторвёмся на мальчишнике в среду? – смеется и получает тычок в плечо от Софии.

– Э-э-э! – нахмуривает брови подруга. – Я тебе потом тоже кое-что оторву! – произносит угрожающе.

– Да шучу я, Сонь! Мы с мужиками в церковь сходим, свечку поставим, всё прилично будет! – смеётся и вновь уворачивается от Сонькиной оплеухи.

– Вот и прекрасно! – продолжает Агата. – Степан пойдёт на мальчишник, а Сару девочки с собой возьмут на девичник, да?

И пока у нас с Соней мозг обрабатывает слова тети Агаты, откуда-то из-за наших спин доносится низкий баритон:

– Ну всё, всем кабзда!

*Сегодня нас ждет горячая ночка, правда, малышка? – с иврита

Глава 6. Юлия

Кожа под джинсами взмокла. Герман лежит у меня на коленях, как грелка, но он так вкусно спит, что мне жалко его сгонять.

Погружаюсь пальцами в его толстую шкурку, массируя парня. Он похрюкивает, а я, как идиотка, смотрю на Стёпу и Сару.

Мы переместились к бассейну. Здесь прохладней, и брызги, долетающие от ныряющих в воду помилованных близнецов, приятными каплями оседают на разгорячённой коже.

Музыку выключили, потому что время достаточно позднее, а от соседского двора дом Игнатовых отделяет только тонкий забор из профнастила. Зато мне отлично слышен разговор Стёпы и Сары, и пусть я не понимаю, о чем они говорят, но по интонациям ясно, что пара расслабленно беседует. Они сидят на ротанговых стульях близко к друг другу. Стёпа лениво потягивается, поднимая руки вверх, а Сара жадно выхватывает открывшийся из-под его футболки участок оголенного живота. Она имеет право смотреть, а я – нет. Поэтому ворую чужое.