Френдзона

Осторожно ступая, я подхожу и, не подтягиваясь на носочках, открываю соседнюю створку, тихо сообщая:

– Чашки здесь.

Стёпа вздрагивает и поворачивает ко мне лицо.

На мгновение я вижу, как он прикрывает глаза – те самые, мягкие, добродушные и до мурашек знакомые, а когда открывает – в них снова арктический холод и беспощадное равнодушие.

– Привет, – говорю я ему.

– Привет. – Мазнув по моему лицу мимолетным взглядом, Стёпа поднимает руку и прихватывает чашку с верхней полки.

Я смотрю на него.

Принципиально, демонстративно, не отрывая от него своего острого внимания, чтобы он с мельчайшими составляющими смог прочувствовать силу моего внутреннего возмущения.

Смотрю на то, как Степан ставит чашку на стол, а затем разворачивается и, упираясь задней стороной бедер в край столешницы, складывает руки на груди.

Закрывается от меня, смотрит исключительно вперед, но не сбегает, и я решаю, что это неплохое начало.

– Степ, ты меня игнорируешь? – Я не знаю, насколько знаний языка Богдана хватит, чтобы удерживать Сару, поэтому спрашиваю о главном. О том, что сейчас меня интересует больше всего.

Вместо ответа – легкая ухмылка и взгляд в окно.

– Абсолютно нет, – следом бесцветно изрекает он.

– Нет, – подтверждаю сама себе сказанное им, чтобы прочувствовать значение этого слова, соотнести его к поведению друга и понять: может, я слишком много к себе требую? – А как тогда? – все же уточняю, потому что… ну не вяжется.

Он по-прежнему смотрит в окно, в котором маячит поздний темный вечер.

А в кухне светло, и я разглядываю его профиль, ничего не говорящий мне о его эмоциях. Их просто нет на его лице.

– Как? – вновь хмыкает он.

Меня подбрасывает. Натурально подбрасывает!

Никогда, находясь рядом со Стёпой, я не чувствовала такого негодования. Я вообще уже давно не чувствовала того, что ощущаю конкретно сейчас, потому что нашла для себя гармонию, устроила для себя тот мир, в котором находилась в полном созвучии с собой, а сейчас… выхожу из-под контроля. Мою гармонию разрушает лучший друг моего детства. Человек, с которым рядом находиться было сродни тому, как в зимнюю стужу прятаться под теплым мягким пледом.

Меня буквально выворачивает от того, что я разговариваю с его ухом!

Хватаю его за локоть и насильно разворачиваю к себе лицом. Эта скала не сопротивляется.

Стёпа поворачивается и смотрит на меня так, что я начинаю жалеть, что вообще решилась заговорить с ним.

– Да что с тобой такое?! – хотелось прокричать, но жалко сиплю. Друг детства опускает лицо, бросает взгляд на мои пальцы, которыми я вцепилась в его локоть, и мне приходится тут же отпрянуть, потому что этим взглядом он бьёт меня по рукам. – Я тебя не узнаю, Степ, – с сожалением качаю головой.

– Шесть лет прошло, – напоминает он.

– Вот именно! Мы не виделись шесть лет, и мне кажется, люди, которые раньше дружили, не так должны вести себя при встрече.

– А как должны? – Стёпа обводит контур моего лица, не задерживаясь ни на чем. Просто мимолетно касается глаз, носа, губ и моих пылающих щек. Меня трясет внутри. Вполне вероятно, это заметно даже снаружи, потому что от отчаяния и его идиотских односложных ответов и таких же вопросов я впервые за десять лет хочу применить тюдан*, чтобы выбить из него всю непонятную дурь.

– Хотя бы притвориться, что рад этой долбаной встрече! – я ору.

Я ору и толкаю его в грудь.

Совершенно неожиданно для меня Стёпа перехватывает мои кисти и поднимает их над головой. Затем притягивает к себе настолько близко, что жар его дыхания плавит кожу на моем лице.

Испуганно смотрю в его ореховые глаза. Сейчас я ощущаю себя маленькой, карликом, а не бесконечной дылдой.

Он сжимает мои кисти над головой так, что они леденеют от недостаточности притока к ним крови.

– А если я не рад? – хрипит мне в лицо.

Мой взгляд мечется по его лицу, царапается о его проступившую щетину, проваливается в маленькой ямочке на подбородке, карабкается по острым пульсирующим скулам и тонет в глубокой горизонтальной складке на лбу.

Он взбешен. Но и я тоже.

Не рад?!

Тогда пусть катится обратно в Израиль, а лучше – к чертям собачьим!

И я хочу ему об этом сказать, но не успеваю, потому что:

– Стэф! Ты где? **

Взволнованный голос Сары заставляет меня напрячься и повернуть голову на исходящий из прихожей звук.

Я с силой выдёргиваю свои руки.

Слышу, как торопливо шлепают по полу стопы девушки и приближаются к нам.

Разворачиваюсь и собираюсь убраться отсюда поскорее, но мое запястье перехватывает огромная лапа.

Я оборачиваюсь,

и пока посылаю глазами парня туда, куда не успела послать словами, он разжимает мой кулак и что-то в него вкладывает.

Я резко одергиваю руку.

– Вот ты где! – Сара влетает в столовую и замирает в дверном проеме.

Мне плевать, что она подумает!

Мне плевать и на её придурошного парня тоже!

Я проношусь мимо нее ураганом, разве что не задеваю плечом.

Сую ноги в балетки, от души пихнув стильные вьетнамки Сары, и выскакиваю за дверь.

Я не собиралась с ним воевать.

Я просто хотела поговорить. Но если ему ни черта не сдалось наше прошлое, то мне теперь тоже.