Фрэнк Заппа: О себе своими словами

А если ты всё-таки обнаруживаешь интерес, то кто ты? Слабак? Иди назад, попей кофейку с ребятами, плевать на это дело. Нам же платят большие гонорары. Если тебе надо записать ещё два такта музыки, но часы подрядчика показывают конец смены — всё, баста! У меня записано на плёнке, как подрядчик орёт: конец работы, осталось два такта. Сыграть эти два такта будет тебе стоить 5000 долл. Достаточно для того, чтобы запись потеряла смысл. [1976]

Лондонский Симфонический Оркестр. ЛСО сопровождает аура профессионализма, превосходящая большинство других оркестров, с которыми я когда-либо связывался. Это немного, но кое с кем я работал. Мне нравится общее настроение ЛСО, и каковы бы ни были склонности отдельных исполнителей и позиции некоторых ребят в оркестре, окончательный результат работы с ними был весьма положителен.

Они вникали в музыку, относились к ней серьёзно, делали её профессионально, и некоторым из них она, как ни странно, нравилась. Были в оркестре и другие люди, которые не могли бы печься о музыке меньше, потому что они относились к этому как к работе. Многим, похоже, своя игра доставляла удовольствие — судя по топоту и возгласам во время исполнения.

Мне кажется, в оркестровых концертах это должно присутствовать, т. е. публика, отправляясь слушать оркестр, должна чувствовать себя непринуждённо и радостно, потому что это чудо — то, что можно заставить сотню людей хоть что-нибудь делать вместе, не говоря уж о том, чтобы играть музыку. Несмотря на то, что всё было не так точно, как должно было быть, этот вечер был фантастическим событием, это было чудо, люди должны оценить это.

Проблема с большинством симфонических оркестров состоит в том, что они играют одни и те же вещи. Если идёшь на кабацкую группу, то сколько раз ты сможешь выслушать “Луи-Луи”? А сколько раз — Пятую Симфонию Бетховена? Моцарта? Для меня это всё одно и то же, я не люблю эту музыку. Всё это сплошное “дили-дили-ди”.

Но оркестры играют эту музыку по нескольким причинам: 1) Композитор мёртв, ему не надо платить денег. 2) Эту музыку легче играть, чем любую современную; как бы они ни убеждали вас — её играть всё-таки легче. 3) Им об этом даже думать не надо, потому что они с самой школы играют всё те же ходы.

Но если берёшь совершенно новую музыкальную пьесу, то нужно начинать о ней думать, нужно считать, нужно разбираться в модуляциях новой нотной записи. В новом концерте много новых оркестровых звуков, которые раньше не существовали, и все их оркестру надо разучить… им нужно подумать и сделать это. [1983]

Продюсерская работа. В ходе сеанса записи все могут делать свои замечания, но когда я иду записывать пьесу — если только я не собираюсь сделать абсолютный экспромт — то перед тем, как войти в студию, я уже точно знаю, чего хочу, и знаю методы, которые буду использовать для достижения цели.

Я покупаю кусок времени и прихожу в студию с некоторым количеством подготовленного материала. Я всегда оставляю место для каких-нибудь случайностей, идей, безумств, чего-нибудь спонтанного, и я готов заплатить за это добавочное студийное время, просто чтобы записать всё это на плёнку. Как тот импровизированный диалог, который произошёл как-то вечером в студии между Эйнсли Данбаром и Филлис Алтенхауз — он пытался уговорить её побить его прямо в студии какой-то там штукой. Они просто обсуждали это. И потому что я не пожалел времени, чтобы записать это, это стало одним из элементов сюжета в фильме. К тому же у меня получилась смешная запись. Она заняла всего около 10-ти минут, так что есть смысл заплатить за 10 минут студийного времени, поставить микрофон и сделать это.

Именно так и появились диалоговые фрагменты в “Комковатом Соусе”. Я устал от проекта, над которым тогда работал, и просто начал засовывать людей в рояль, чтобы посмотреть, что получится. Это оказалось так здорово, что я занимался этим три дня. Я думаю, что студия — это место, где можно творить, если использовать её правильно. Это не просто фабрика по производству пластинок. Если у меня есть свободные деньги, если в бюджете есть деньги, тогда я пробую немного пофантазировать. [1970]

ЗАППУ В ПРЕЗИДЕНТЫ

ПОЛИТИКА

Заппа о революции. Если бы те ребята, которым суждено захватить власть в стране, могли как-нибудь приобрести чувство ответственности… Другими словами, время от времени начинают много говорить о революции — “Да, мы взбунтуемся, мы восстанем.” Они могли бы рассказать всем, где и как, но они не расскажут. Подростки сегодня фактически имеют потенциал для исполнения поистине крутого номера. СОВЕРШЕННО ОЧЕВИДНЫЙ потенциал. Но они об этом не догадываются. Они представляют собой важную потребительскую прослойку — в экономическом смысле они схватили нацию за яйца. Но им нужно понять, что это за ответственность.