Фронтовой дневник (1942–1945)

Продолжаем жить на заимке. Сегодня решено построить баню. Она, конечно, нужна, т. к. вшей у всех за дорогу развелось до чертиков. У меня тоже есть, и уже не пришлые, а доморощенные, только что выведшиеся из гнид. Маленькие, но ужасно ядовитые. Я всю кожу разорвал на груди. Почти ежедневно я свою грязную рубашку глажу горячим утюгом. И несмотря на то, что рубашка прямо горит, эти маленькие «вшата» всегда обнаруживаются, и я никак не могу найти инкубатора, где они выводятся. У соседей вшей еще больше. Рядом со мной спит шофер Степа Шизиянов. Так у него их разных калибров очень много.

Так вот, поэтому нужна баня. И я сегодня вместе с другими с 9 утра до 3 часов дня вкалывал лопатой литовскую, не особенно податливую землю. Баню мы решили делать в земле, и для этого надо было выбросить 50 кубометров земли. Умаялся я до последней степени. Сердце мое никуда не годится. Под глазами образовались мешки, налитые кровью. Болит голова. Еще придется так вгрызаться в землю дня два. Потом стенки мы будем обертывать деревом, будем делать потолок. Печку устанавливать, вероятно, придется мне.

Сегодня в 5 часов вечера партсобрание. Новостей не знаем. Газет не получаем. Живем далеко от жизненного и политического центра.

28 ноября 1944 г.

Сегодня ночью сосед нашего хозяина прибежал к нам и сообщил, что у него бандиты и требуют сало и шнапс. Командир и несколько бойцов побежали туда. Оказывается, что трое бойцов из соседней части пришли к хуторянину с автоматами и стали заниматься мародерством. Это были молодые ребята 1924 года рождения. «Хозяин» и два его брата не растерялись, сумели схватить и обезоружить мародеров, а затем стали им давать такого сала, что даже переломили на их спинах автомат. Наша помощь требовалась только для того, чтобы арестовать мародеров. Их, избитых, забрали в наше подразделение. За ними приходили их командиры. Документы от мародеров забрали, а их отпустили в распоряжение командиров. Таких случаев много. Впоследствии, уже днем приходил пострадавший хозяин, жал мне руки и особенно благодарил меня, приняв меня, очевидно за одного из своих избавителей, хотя в это время я находился дома и преспокойно спал.

30 ноября 1944 г.

Весь день сегодня провел на стройке бани. Делал самую разнообразную работу: таскал камни и кирпичи, оплетал скат плетнем, вставлял рамы, делал стенку, рубил проволоку, делал из нее гвозди и забивал, делал вешалки.

Баню еще не закончили. Осталось сделать внутреннюю переборку для предбанника, сделать скамейки и настлать пол. Баню мы делали так: в холме вырыли котлован на 1,5 м глубиной, стенки обложили расколотыми вдоль бревнами из сырого леса, вырубленного за 5 км отсюда. На столбы положили матицу (сволок), потолок укрыли тоже бревнами со скатами на обе стороны. Все это укрыли толстым слоем земли. Окон два – в мыльной и в предбаннике. Печь – каменка. Баня по-черному. Поло́к, чтобы попариться, есть. Двери наружные и из предбанника. Все сооружение за исключением окон и входной двери находится в земле. К двери ведут несколько ступенек, и затем траншея. Вода будет стекать под полом, под входную дверь и затем по канавке дальше, прямо в овраг.

Бак из бочки из-под горючего. Вода близко в овраге. Работы еще на день. Возможно, дня через два будем мыться. Это очень необходимо, т. к. мы давно не мылись и вшей у всех достаточно.

Завтра 10 лет со дня убийства Кирова. Наряду со строительством бани я подготовился к беседе, выпустил боевой листок, сделал заседание состава красноармейского суда. Меня выбрали председателем суда. Скоро придется судить ряд лиц за пьянку в пути.

Мне снилось, что я пробыл целую неделю дома и все не мог попасть к Тамаре, будучи занят делами. В последний день перед отъездом в свою часть я бросил все и отправился к Тамаре, однако на пути мне дали ордер на квартиру, и я пошел туда. Это была квартира № 1, состоящая из трех комнат. Но тут же оказалась Андреева и предложила мне поменяться квартирами. Ее квартира была тоже из трех комнат, но гораздо лучше, и я стал помогать Андреевой перетаскивать ее обстановку и вещи, поменявшись квартирами. Так я и не попал к Тамаре.

Сейчас я нахожусь в комнате хозяйки и пишу эти записки. Хозяин спит. Пожилая хозяйка штопает чулки. Ее дети – девочка 8 лет и мальчик 7 лет Виталюс – делают уроки (они ходят в школу). Мальчик все делает очень грязно.

30 ноября 1944 г.