Фронтовой дневник (1942–1945)

Вчера и сегодня я напряженно работал в бане. Вчера с Солдатовым делали печь и каменку. Сегодня с Беловым полок, скамьи, полы. К обеду баня была закончена и натоплена, и как раз в это время был получен приказ о выезде на действующую линию. Так и пропали наши труды. Баню мы сделали замечательную и сегодня все-таки помылись. Я от жара чуть не умер и одеваться вышел во двор. Баня остается местному населению. Пусть знают наших. А то они имеют по 10 коров и лошадей, а не имеют бани. Впрочем, между ними уже начался спор, кому должна принадлежать баня. Хозяин земли, где построена баня, говорит, что ему. Наш хозяин заявляет, что ему, т. к. мы у него жили. Кто-то дал еще навесы на двери, так говорит, что ему. Я с хозяином говорил позавчера о колхозах. Так он говорит, что колхоз «не герай», т. е. нехорошо.

Завтра в 7 утра мы уезжаем по точкам. Сейчас только за все время в первый раз хозяйка угостила меня яичницей и кофе с маслом. Я с удовольствием справился с порядочной порцией и выпил два стакана кофе. Пил бы еще, да совестно. Итак, кажется, кончаются наши скитания, и мы на некоторое время садимся на место.

8 декабря 1944 г.

По дорогам Литвы и Польши.

Надо правду сказать, здесь неплохие дороги, особенно в Литве. Дорога идет как ж. д. трасса, прямая, врезывающаяся стрелой в горизонт. По сторонам хорошо содержащиеся кюветы, часто выложенные камнем. По обочинам дорог хорошие железные километровые столбы, а между ними через каждые 100 м небольшие камни с отсчетом десятых долей километра. Песок для дороги лежит аккуратными кучками через каждые 5 м. У дороги лежит также аккуратно сложенный в кубометры камень. Дороги обслуживаются специальными дорожными надсмотрщиками с красивой эмблемой на фуражке. Вдоль всех дорог насажены вербы. Тут же идут столбы телеграфной линии, что неудобно, т. к. при сильном движении автотранспорта часто сбиваются автомашинами, ветки с верб обламываются и повисают на проводах и ведут ко всевозможным утечкам, скрещениям проводов и заземлениям. Столбы ставить дальше, как у нас, нельзя, т. к. они попадут на частновладельческую землю.

По этим дорогам мы прошли пешком за эти дни около 200 км. Прошли множество населенных пунктов и ряд городков-местечек: Мариамполе, Калварию, Симно, Алитус, Меречь. Это небольшие картинно расположенные где-либо между холмов у реки или озера городки, где имеется костел и десятков 5–7 одно– и двухэтажных домиков, обычно крытых оцинкованным железом. Домики чаще всего деревянные, хорошо обшитые узкими, в шпунт выстроганными шелёвками312, окрашенными обычно в дымчатый цвет. Городок Симно стоит у огромного озера, которое раскинулось как море и, говорят, достигает 48 м в глубину. Таких озер мы встретили много. Самые большие из них у Симно и у польской деревни, которая находится в 8 км от места, где я пишу эти записки. Населенные пункты и городки разрушений и следов войны почти не имеют. За всю дорогу мы встретили только один подбитый танк у дороги, да 250 кг. неразорвавшуюся авиабомбу. Окопов, траншей, блиндажей и всякого военного и железного лома и хлама мы не встречали, что является прямой противоположностью Ленинградскому фронту. Поэтому здесь всякое железо почти невозможно найти, и оно очень ценится. Например, мы за 20–30 м проволоки выменяли полмешка картошки и достали сена для лошади. А вот здесь у нашей землянки проходит неработающая линия железной дороги, на которой км на 20 стоят трофейные вагоны. Наши предшественники за железо с крыши одного вагона получали 8 кг. сала, а за полуведерную кастрюлю, сделанную из этого железа, 10 шт. яиц, два стакана сливочного масла, одного петуха и бутылку самогона.