Фронтовой дневник (1942–1945)

Здесь я взял инициативу на себя. Мы достали сена для лошади, с пуд картошки, 600 гр. сала и два кг. хлеба. Закусили. Часть сала оставили для супа. Я разговаривал с молодой учительницей, вроде Милочки Шишловской в свое время. Она хорошо одета, на ней хорошее крепдешиновое платье, дорогие чулки и дорогие французские туфли. Она два года тому назад окончила учительскую семинарию. Муж тоже. Школьное здание, в котором они работают, – частное. За него родители учащихся платят хозяину. Учителя получают от государства по 350 руб. На эти деньги жить трудно. Но учителя получают натурой от родителей и живут хорошо. Ведут они по 2 группы, в каждой по 15 учащихся.

Обрадованные первым успехом, мы продолжили заходить и в другие места. Некоторые давали нам хлеб, картошку без особых выражений, но некоторые упирались, и чем были богаче, тем скупее. Особенно запомнился один старик. Он клялся, что ест сам бураки. Он хотел отрезать нам с полкилограмма хлеба, я прикрикнул на него и показал, как резать. Это вышло кг. 3, т. к. у них буханки огромные. К вечеру мы приехали на точку Суворова. У нас было кг. 10 хлеба, г. 400 сала, гр. 500 свинины и мешок картошки. В землянке Суворова трое связистов, которых сменял Суворов, прощались. У них были три литовки, на столе стоял литр самогона. Две литровых бутылки были уже пусты. Все были пьяны и пели песни.

Мы решили оставить их на ночь с женщинами, а сами хотели переночевать у ближайшего хозяина. Пришли к нему.

– Что? Ночевать? Пожалуйста.

А свет не хочет зажигать. Я заставил зажечь.

– Только ночевать у нас негде. Вот разве здесь. – И показывает нам грязную кухню с земляным полом. Я заставляю с лампой пройти в комнаты. Комнаты на полах и довольно чистые.

– Мы будем здесь ночевать, – говорю я, показывая на одну из комнат.

– Это как вам угодно.

– Теперь нам надо покушать.

– Пожалуйста, пожалуйста, кушайте.

– Ты должен покормить нас ужином.

– Ужином? У нас нет ужина.

– Но есть сало, молоко.

– Ой, что вы, у нас ничего нет.

– Ты плохо встречаешь солдат. Мы устали и голодные.

– Я сам был полтора года солдатом. Служил в литовской армии.

– А почему ты не воюешь?

– Я буду воевать. Но мы тоже помогаем. Мы даем хлеб, кормим, ходим на работу.

– Ты, паразит, кормишь всех как нас…

Я смотрю на его ехидное и опасное шпионское лицо, и меня забирает зло. Я матерно ругаюсь, говорю, что к нему надо прийти с НКВД и посмотреть, кто он.

– Пожалуйста, пожалуйста, – говорит он и, семеня ногами, идет за нами и заходит в землянку. Я выгоняю его.

Седьмого числа, переночевав в землянке, мы отправляемся с Букатовым дальше. Наше имущество везет Аверкиев.

За наш длинный путь резко изменился пейзаж. От Симно стали попадаться все чаще холмы и болота, пошли сосновые и березовые рощи, которые сменились смешанными лесами и высотами, перерезанными глубокими оврагами. Внезапно дорога пошла резко вниз, и перед нами открылся большой и быстроводный Неман. За Неманом лес был все чаще, пески попадались тоже чаще. От Суворова нам надо было ехать еще 30 км. Мы из Литвы попали в Польшу. Дорога шла сплошным сосновым лесом на сыпучих белых песках. Литовские кулацкие хозяйства сменились довольно бедными польскими деревушками, удаленными друг от друга на 7–8 км. Здесь нам удалось достать только сена для лошади да кг. 10 картошки.

Наша точка самая удаленная. Представляет из себя землянку в лесу. Землянка довольно благоустроенная и просторная, но плохо то, что за водой надо ходить в ближнюю деревню за 2 км. С нами живет еще один парень Мишка и девушка Шура. Они обслуживают другие направления. Мы пока питаемся их продуктами. Завтра к вечеру должен к нам приехать Садовин Семен и привезти продукты.

Сейчас 2 часа ночи. Писал я эти записки во время дежурства у телефонных аппаратов. Сейчас ложусь спать.

10 декабря 1944 г.

Вчера приехал Садовин, привез продукты. Теперь уже мы не сидим на чужом пайке. Вчера и сегодня я занимался некоторыми хозяйственными делами: сделал стол для аппаратов, кухонный стол, полочку, две скамейки, задвижку к печке. Здесь мне пришлось столкнуться с трудностями: тут нет ни глины, ни земли, а сплошной песок разных оттенков, от белого до красного. Пришлось кирпичи закреплять песком и проволокой. Я сомневаюсь, что это будет держать. Мы собирались сходить в деревню, чтобы разрешить вопрос со стиркой белья, т. к. у нас белье (обе пары) грязное и вши продолжают существовать. Нужна также баня. Говорят, что баня есть у ксендза. Но мы не смогли сходить в деревню. Вчера нагрянули ремонты. Бригада (8 человек), все пьяные вдрызг. Некоторые сразу стали блевать в нашей землянке. Планы наши были сорваны. Сегодня на нашем участке случилось повреждение. Семен ездил на велосипеде км за 14. Оказалось, что там был обрыв провода. Вместе с Бабаевым они задержали подозрительного человека. У него нашли пол-литра самогону. Бабаев увел этого человека не на 513, а к Суворову, а самогон, конечно, забрал себе.