Фронтовой дневник (1942–1945)

У дороги часты небольшие поселки домов в 10 стандартного типа один в один. Посередине гостиница.

Заходили мы в один помещичий дом. Богатейшее убранство, библиотеки, картинная галерея, несколько пианино, ванная, тончайшей работы мебель. Все, конечно, славянами перебито и переломано.

Часто можно встретить у дороги рояль со стулом. Всякий прохожий может садиться и играть что угодно и сколько угодно. Саша Букатов, не умеющий играть, поиграл на клавишах задницей.

К вечеру мы были в городе Даркемен341, на «Жнейке». Там уже никого мы не застали из наших и сами ночевали в 3-этажном большом и богатом доме. Ребята здесь жили в одной комнате, а в соседнюю комнату ходили оправляться. Мы не имели света, жгли бумагу, искали какую-нибудь коптилку и порядочно обделались в говно. Потом я сделал светильню в плоском бокале и вместо горючего положил туда смалец, выданный нам для питания.

Затопили печку. Ночью проснулись от ужасного дыма. Оказалось, что наши предшественники трубу провели просто в дверь соседней комнаты. Мы не закрыли другой двери, и дым вернулся к нам.

Пока мы спали, на кухне, которую я растопил прессованным углем, у нас сварилась огромная кастрюля мяса. Утром мы двинулись дальше.

Когда мы отъехали 10 км, мы решили, что двое из нас поедут на попутной машине. Машина попалась. Шофера нас взяли, и мы с Федоровым поехали. Через 10 км шофера остановились, и мы высадились. Оказалось, что они, сволочи, завезли нас в другую сторону.

Пришлось нам 10 км возвращаться пешком. По пути мы зашли в квартиру одного мэра, добрый час рылись там в бумагах, рассматривали фотографии и книги.

Я здесь достал нужных мне до зарезу бумаги и конвертов.

Когда мы вышли на нужную нам дорогу и прошли км 3 еще, я стал своим красным платком останавливать проходящие машины. Наконец, удалось уехать. Но по дороге машина первого шофера стала портиться, второй шофер взял ее на буксир, и мы кое-как доехали до Норденбурга, порядочного по величине, но совершенно разбитого, разрушенного и сожженного города, и часа два искали «Антенну» и «Иволгу», т. к. комендатура не знала, где они расположены.

10 февраля 1945 г.

Когда я делал предыдущую запись, я так увлекся, что чуть не прозевал машину. Нас нагрузилось полно, во главе с капитаном, и мы поехали на новые точки. Но об этом после.

Встретившись с Букатовым и Аверкиевым и найдя «Антенну», мы разыскали старшину, который указал нам, куда поместиться. Перед тем как отправиться в указанный домик, мы зашли на кухню, чтобы напиться. Там никого не было, и мы не видели воды. Но зато на столе в большой миске стояло много молока. Недолго думая, я взял чашку и стал пить. Выпил четыре чашки. За мною последовал Букатов. Напившись, мы ушли.

На «Антенне» три трофейные коровы, которые дают до черта молока.

Писем в штабе я не получил. Говорят, что мне было их штук 5, но кто-то от нашего взвода их забрал. А сейчас на «Антенне» никого не было.

Итак, мы с капитаном поехали и попали, наконец, на территорию Фридлянда342. Здесь были шлюзы через реку, взорванные мосты. Отдельные хутора попадались редко. Населенные пункты были крупнее и располагались на большом удалении друг от друга, как станицы на Кубани. Все чаще попадались леса и пригорки. Леса преимущественно еловые и дубовые. Дороги, населенные пункты, замерзшие реки и болота усеяны огромным количеством убитых коров и лошадей.

Кроме того, целые стада коров бродили беспризорными.

Мы ехали в сторону Кенигсберга и постепенно оставляли людей на точках. Часам к 12 ночи мы проехали км 120 и были недалеко от передовой. Беспрерывно передовая освещалась вспышками орудийных выстрелов. Бухали пушки.

Нас осталось уже только 9 человек, горючее кончалось, и в заключение мы сбились с дороги, т. к. ночь была очень темная. Пока ходили искать дорогу, я достал кастрюльку с мясом и бульоном, превратившимся в холодец, и мы (Букатов, Федоров и я) в охотку поели. Наконец, была найдена еще одна точка, и горючее иссякло. Было решено ночевать. Спал я, сидя в кресле. Вздремнул я всего около часу и проснулся от ужасной рези в животе и интенсивных позывов поноса. Я выскочил из освещенной коптилкой комнаты в темную прихожую и спросонья пошел в дверь направо, вместо того чтобы пойти в дверь налево, которая вела на лестницу первого этажа и на выход. Блуждая в темноте, наталкиваясь на какую-то мебель и на столы, подгоняемый ужасными позывами, я потерял ориентировку и не мог найти двери. Наконец, я почувствовал, что у меня уже течет, стремительно спустил штаны и присел. Подо мной в несколько секунд образовалась жидкая лужа. После этого я пришел в себя, нащупал дверь и пошел доканчивать на улицу. Хорошо, что не заметили, что это сделал я. Вернувшись тихонько, я взял винтовку и пошел караулить автомашину, где еще несколько раз снимал штаны и страдал от ужасной рези в животе.