Фронтовой дневник (1942–1945)

Петропавловск, Казахской республики. Первый жаркий день. Ветер по-прежнему. Вокруг прекрасные черноземные поля. Стоим несколько часов. Масса красивых упитанных девушек с задницами ящичком. Бабы говорят, что по радио передавали о капитуляции Японии, и уверили нас, что мы вернемся домой.

Семен Садовин снова пьян в дрезину. Вот уже 19 дней продолжается это беспробудное пьянство.

23 мая 1945 г.

Палящее солнце. Свистящий ветер. Бескрайняя, гладкая степь. Много коров, баранов. Молоко 10–15 руб. литр. Масло 150–170 руб. Яйца 5–7 р. штука. Я разговаривал с местными жителями и переселенцами. Переселенцы довольны всем, но не могут привыкнуть к суровой зиме (до 45° мороза) и к отсутствию фруктов. Овощи растут прекрасно.

Я целыми днями сижу сверху на платформе и обозреваю окрестности. Загорел.

Вчера по эшелону пронеслись важные вести: 1) будто Япония капитулировала и в связи с этим 1–3 июня установили праздник возвращения на Родину, а 6 июня назначен всемирный митинг по радио; 2) будто объявили указ Председателя Верховного Совета о демобилизации из Красной Армии возрастов вплоть до 1920 г.; 3) в связи с этим объявлена амнистия по всем бытовым статьям. У нас командир роты сделал построение личного состава и обо всем этом объявил. На радостях народ решил, что из Омска мы поедем домой. Многие напились до предела.

Сегодня оказалось, что это фикция, вымысел. Откуда пришли эти вести? Сейчас мы не знаем, где правда, где ложь. Помню, такие слухи пронеслись зимой, что Жуков и Рокоссовский дали обещание т. Сталину быть к 1 мая в Берлине. Впоследствии эти слухи подтвердились. Может быть, эти слухи тоже оправдаются.

Я все чаще подумываю, что в июле месяце буду в Ейске, в Краснодаре, в Надежной.

Подъезжаем к Омску (осталось 50 км). Позавчера скуки ради я затеял спор о лаптях. У нас много тех, которых называют «лапотниками». Спор принял настолько ожесточенный характер, что мы готовы были перегрызть друг другу горло.

Мои положения:

1) Лапти носят люди потому, что они бедны, но и по привычке, и есть области, где люди настолько привыкли к лаптям, что не откажутся от них и при коммунизме; 2) лапти – признак низкого культурного уровня людей.

Все мои оппоненты доказывали, что лапти очень удобны и лучше сапог, и что если бы я попробовал их на сенокосе, на пахоте, в лесу, то никогда бы на этих работах не носил сапог, а что у нас на юге их не носят просто потому, что их не из чего делать.

Все это я опроверг и сказал, что, если бы у нас давали лапти даром и еще поощряли пол-литрой водки, все равно их не носили бы, и те же защитники лаптей, попав в наши края, несмотря на все гигиенические преимущества этой обуви, тоже выбрали бы кожаную обувь вместо лаптей.

24 мая 1945 г.

Станция Барабинск. Вечер. Пишу при луне. Не различаю строчек. Здесь темнеет в 7 ч. вечера. Солнце всходит в 2 часа утра. Различие во времени с Москвой 3 с лишним часа. Вчера ехали прекрасной степью.

Ночью были в Омске (2800 км от Москвы). Омск на реке Иртыш. Огромная, как Волга, река. Быстроходная и полноводная. Омск не видел. Видел только электрические фонари. Сегодня ехали главным образом болотистой местностью. Здесь люди живут беднее. На станциях молоко меняют на хлеб.

До Новосибирска 300 км, от Москвы проехали 3050 км. Солнце, но дует холодный северный ветер. Вчера по пути было много купающихся детей, сегодня нет, населенных пунктов мало. Только станции да ж. д. будки. Остальное – дикая степь, болота. Едем 15 суток.

26 мая 1945 г.

Вчера, при заходе солнца приехали в Новосибирск (3335 км от Москвы). А всего за 16 дней мы проехали до 5000 км.

В Новосибирске нас встретили тысячи людей. Оказывается, они ждали сибиряков, дивизию, которая формировалась в их городе. Все просили что-нибудь немецкое на память: деньги, бумагу, открытки и т. д.

Новосибирск – огромный город и крупный промышленный центр на полноводной реке Обь. Я несколько часов бродил по его улицам. Здесь мало больших кирпичных домов. Планировка города отсутствует. Много маленьких серых полуразрушенных домиков, которые набросаны как спичечные коробки, в совершенном беспорядке.

Улицы на окраинах – сплошные задворки и метровые проходы между заборами. Проходы причудливо вихляют, приводят во дворы и в тупики, спускаются к реке, где, как ласточкины гнезда, в совершенном беспорядке ютятся жалкие лачуги.

Мне вспомнились прекрасные стандартные кирпичные домики Германии. Мы еще слишком бедны. У нас даже под Москвой слишком много избушек на курьих ножках.

В Новосибирске большая разница с московским временем. Я был на посту и наблюдал, как солнце здесь взошло в половине первого ночи по московскому времени.

Из новостей здесь я узнал, что заводы и предприятия уже перешли на 8-часовой рабочий день с выходным раз в неделю. У. Черчилль после беседы с королем376 подал в отставку, и король принял ее, а затем назначил Черчилля премьер-министром для формирования переходного правительства, которое должно работать до момента выборов в начале июня.