Фулгрим

— Простил?! — внезапно разозлившись, воскликнул Соломон. — Насколько я слышал, южные склоны атолла были укреплены надежнее всех других районов, а по пути к поверхности было сбито слишком много кораблей с воинами Третьей, так что у Мария не было ни единого шанса вовремя добраться до Фулгрима.

Юлий кивнул:

— Это известно тебе и мне, но попробуй сказать об этом Марию. Он твердо уверен, что Третья рота опозорена, и теперь, чтобы восстановить свою честь, его воины должны сражаться вдвое отважнее.

— Он должен понять, что добраться до храма вовремя не было никакой возможности.

— Может, и так, но ты знаешь Мария, — возразил Юлий. — Он решил, что надо было найти способ и преодолеть все трудности.

— Юлий, поговори с ним, — попросил Соломон. — Ты ведь понимаешь, каково ему сейчас.

— Я поговорю с ним позже, — пообещал Юлий и поднялся со стула. — И он и я входим в состав делегации, встречающей Ферруса Мануса, прибывающего на борт «Гордости Императора».

— Ферруса Мануса? — воскликнул Соломон, выпрямился на кровати и тотчас сморщился от боли. — Он прилетит сюда?

Юлий поддержал его за плечо.

— Встреча с Пятьдесят второй экспедицией должна состояться через шесть часов, и примарх Железных Рук посетит наш корабль. Фулгрим и Веспасиан призвали старших офицеров его встретить.

Соломон снова поднялся и свесил ноги с кровати. Его зрение внезапно помутилось, и сверкающая белизна стен ударила по глазам ослепительной молнией.

— Я должен быть там, — невнятно пробормотал он.

— В твоем состоянии надо оставаться в постели, и нигде больше, друг мой, — сказал Юлий. — Вторую роту будет представлять Кафен. Ему повезло, он выбрался из катастрофы лишь с несколькими царапинами и синяками.

— Кафен, — протянул Соломон и снова рухнул на кровать. Он был истинным Астартес, неуязвимым и бессмертным, и до сих пор ему не приходилось чувствовать себя настолько беспомощным. — Юлий, присмотри за ним. Он отличный парень, но иногда бывает слишком резким.

Юлий рассмеялся:

— Соломон, тебе надо поспать. Понимаешь? Или твои мозги тоже пострадали от удара?

— Поспать? — возмутился Соломон, вытягиваясь на кровати. — Вот когда умру, тогда и высплюсь.

Для встречи делегации Железных Рук была выбрана верхняя стартовая палуба, и Юлий при мысли о том, что скоро снова увидит Ферруса Мануса, испытывал приятное волнение. После Тигрисса Детям Императора больше не доводилось сражаться рядом с X Легионом, по он все еще помнил триумфальные шествия и победные костры.

Для торжественной встречи он надел плащ цвета слоновой кости, отделанный по краям пурпурными листьями и орлами, а на голове красовался золотой лавровый венок. Как и остальные Астартес, собравшиеся приветствовать Ферруса Мануса, Юлий держал шлем на сгибе руки. Слева стоял Марий, его суровое лицо хранило печаль, что совершенно не соответствовало общему радостному настроению в предвкушении воссоединения сыновей Императора. Соломон был прав, решил Юлий, надо позаботиться о собрате и вытащить его из пропасти самобичевания, которую он сам для себя выкопал.

Гай Кафен, напротив, едва сдерживал радостное волнение. Он переминался с ноги на ногу, не в силах поверить в свою удачу. Мало того что он благополучно пережил катастрофу, едва не угробившую его капитана, так еще и был избран присутствовать на этом августейшем собрании. Группу дополняли еще четыре капитана: Ксиандор, Тирион, Антей и Геллеспон. Юлий достаточно близко был знаком с Ксиандором, но остальных знал только по слухам.

Лорд-командир Веспасиан тихо разговаривал с примархом, облаченным в полный боевой доспех, сверкающий латный ворот которого в виде орлиных крыльев поднимался над шлемом, украшенным шишаком и пластинчатым плюмажем, ниспадавшим на плечи ослепительным каскадом.

На поясе примарха висел его Разящий Огонь, и Юлий почему-то очень обрадовался тому, что не видит там изогнутого клинка с серебряной рукояткой из храма Лаэрана.

Над их головами нависал крючковатый нос «Огненной птицы», штурмкатера примарха, свежевыкрашенный после того, как слегка обгорел при входе в атмосферу Лаэрана.

Веспасиан, кивнув на какое-то замечание Фулгрима, развернулся и с выражением спокойного оживления на лице направился к группе капитанов. В Веспасиане было все то, что Юлий считал необходимым для воина и командира, сдержанного, обходительного и непреклонного. Его золотистые вьющиеся волосы всегда были коротко подстрижены, а черты привлекательного лица свидетельствовали о благородстве, доброте и твердости характера. Юлий сражался рядом с Веспасианом в бесчисленных битвах, и воины, которыми он руководил, сравнивали его отвагу с героизмом примарха. И хотя такое сравнение приводилось в шутку, его солдаты, в подражание лорду-командиру, проявляли чудеса храбрости и силы.