Фунгус [litres]

Эусеби присел на один из студийных диванов, сжимая камеру обеими руками. С технической точки зрения, следовало в этом признаться, маленький аппарат был настоящим чудом. В инструкции описывались его характеристики: сто фотоснимков, при помощи камеры можно было снять сто фотографий подряд. После этого счастливый обладатель аппарата должен обратиться в любую лабораторию марки «Кодак», где ему проявят сто снимков. Истмен любезно послал мэтру Аударду прототип первой модели «Кодак № 1», появление же аппарата на рынке планировалось в ближайшем будущем: 1 января 1888 года.

На следующее утро Эусеби встал с постели и, как всегда, пошел справить малую нужду. Однако струя мочи на этот раз оказалась темной, почти фиолетовой. Он встревожился, отправился к врачу и в его кабинете получил известие о втором несчастье.

Доктор долго его расспрашивал.

– И давно у вас такая темная моча?

– Мне кажется, она всегда была не слишком светлой, но не такой, как сейчас.

– Вы кашляете?

– Нет.

– В груди побаливает?

– Да, частенько.

– Вы очень худы, вы хорошо питаетесь?

– Не знаю. Ем, когда проголодаюсь.

Врач задавал вопросы и почти ничего не объяснял, поэтому Эусеби не выдержал и сам спросил о диагнозе.

– Простите мою оплошность, – извинился тот. – Я вам не сказал: ваше заболевание смертельно. Мне очень жаль.

По мнению врача, Эусеби страдал от медленного и длительного отравления, и результат процесса был необратим и неизбежен. С каждым днем ему будет труднее дышать, и объяснение недугу следует искать не в нехватке воздуха в легких, а в напряжении мышц торакса. Со временем они будут сжиматься все больше, пока больной не погибнет от удушья, и случится это не позднее, чем через год. Доктор не понимал одного: с какой стати у его пациента возникли симптомы отравления, которое вызывается одним-единственным веществом – стрихнином.

– Стрихнин лишает человека аппетита, вызывает потемнение мочи и накапливает токсины в мускулатуре дыхательного центра, – сказал врач. – Но вы не химик и не можете иметь отношение к этому веществу.

Услышав эти слова, Эусеби вспомнил слова Аударда, произнесенные на смертном одре: «Эусеби… стрихнин…» На следующее утро он отправился в лабораторию, где приобретал химические растворы, в которые потом погружал фотографические пластины, и поговорил со старым продавцом. Из его слов выходило, что Аудард покупал эксклюзивный материал: мокрый коллодий с добавлением стрихнина.

– Беда в том, – сказал старик, – что это очень вредная смесь. До сих пор не понимаю, как удалось Наполео Аударду смачивать этим раствором пластины и не отравиться?

Эусеби осенило: Аудард убил его, убил в тот самый день, когда отправил работать в темную мастерскую. Он не мог понять столь бессовестного поступка. Как мог знаменитый фотограф смотреть в глаза пареньку, которого медленно убивает? Причиной такого поведения было одно: честолюбие. Эусеби провел эксперимент: смешал коллодий со стрихнином, и фотографии стали более четкими, живыми и яркими. Тайна раскрыта. После смерти Аударда лаборатория перестала поставлять в студию смесь со стрихнином, и с тех пор казалось, что изображения стали более тусклыми, лишенными прежней живости и света.

Эусеби Эстрибиль был человеком пассивным, поэтому известие о скорой кончине ничего бы не изменило в его жизни. Он бы продолжал фотографировать, как и раньше, щелкал бы аппаратом в своей студии и в тюремных камерах Барселоны, снимая честных граждан и преступников, приговоренных к смерти, пока мышцы, расположенные вокруг легких, не сжали бы их окончательно и его бы не настигла смерть от удушья.

Так бы все и было, не появись на его горизонте этот человек. Тип с глазками скунса. Да, он самый. Зловещий Каркун. Третья беда.

Как-то утром, перед началом рабочего дня Эусеби заметил, что одна из девушек, раскрашивающих снимки, не затворила окно. Он пошел закрыть его и обнаружил, что в зоне, изображавшей гостиную, на трехместном диване развалился незнакомец и сладко спит. Фотограф разбудил непрошеного гостя, но ругать не стал, а всего лишь попросил покинуть помещение: его студия не может служить приютом для бездомных. Незнакомец протер сонные глаза и сказал:

– А мне, товарищ, здесь очень даже уютно.

И снова растянулся на диване. Эусеби пришел в замешательство, затем еще раз настойчиво попросил его убраться. В этом уголке студии позировали любители природы и горного туризма. Как раз напротив дивана на стене висел плакат со словами «ПИРЕНЕЙСКИЙ ПОЕЗД. В обитель природы. Природа – наша обитель». Если клиенты обнаружат в студии небритого субъекта, от которого несет перегаром, престижу заведения будет нанесен смертельный удар. На минуту Эусеби показалось, что незнакомец его слушает. Но тот похлопал ладонью по обивке дивана и заявил:

– Отличный диван! Он мне подходит. Спасибо тебе за солидарность, товарищ.

И нахал снова задремал, как будто диван и вправду принадлежал ему.