Фурии Кальдерона

Тави сглотнул и, стараясь подражать движениям марата, пошел за ним. Китаи придерживался каменной стены провала, и Тави крался за ним до тех пор, пока они не оказались в нескольких десятках ярдов от Хранителя. Тави ощущал его присутствие за спиной; странное, зловеще-чуждое, оно беспокоило, словно прикосновение лапок мухи. Оказавшись вне пределов его зрения, он испытал изрядное облегчение и невольно шагнул ближе к Китаи, который оглянулся через плечо – сначала на Тави, потом мимо него – и глаза его расширились. Что-то мелькнуло в них – с трудом сдерживаемый страх, решил Тави. Ему показалось, Китаи тоже испытал облегчение оттого, что Тави стоит так близко к нему. Они молча кивнули друг другу; Тави почувствовал, что это молчаливое взаимопонимание, установившееся между ними, означало перемирие.

Китаи медленно перевел дух.

– Будь как можно тише, – шепотом посоветовал он. – И двигайся плавно. Они видят резкие движения.

– Значит, если мы неподвижны, мы в безопасности? – таким же чуть слышным шепотом спросил Тави.

Лицо Китаи заметно побледнело. Он мотнул головой, стараясь даже это делать как можно более плавно.

– Они находят даже тех, кто не шевелится. На моих глазах находили.

– Должно быть, они ощущают присутствие людей каким-то другим способом, – нахмурился Тави. – По запаху, на слух или еще как-нибудь.

Китаи снова отрицательно мотнул головой:

– Не знаю. Мы держимся от них подальше – откуда нам знать. – Он огляделся по сторонам и поежился. – Мы должны быть осторожны. Он позвал. Остальные придут искать. Они пока не спешат. Но придут.

Тави кивнул, заставив себя сделать это как можно медленнее.

– И что нам делать?

Китаи указал головой в сторону торчавшего посередине леса древнего дерева.

– Продолжим Испытание, алеранец.

– Э… Может, не стоит?

– Ты как хочешь, алеранец, а я продолжу. Можешь оставаться, если боишься. – Губы его скривились в оскорбительной ухмылке. – Чего еще ждать от ребенка.

– Никакой я не ребенок! – злобно прошипел Тави. – Уж постарше тебя. Сколько тебе? Двенадцать? Тринадцать?

Китаи возмущенно прищурился.

– Пятнадцать, – прошипел он в ответ.

Мгновение Тави молча смотрел на своего соперника. Потом расплылся в улыбке. Ему стоило немалых усилий удержаться от смеха.

Китаи нахмурился еще сильнее:

– Что еще?

Тави медленно помотал головой.

– Ничего, – прошептал он. – Ничего.

– Сумасшедший, – буркнул Китаи. – Вы, алеранцы, все сумасшедшие.

Он повернулся и, крадучись, двинулся в глубину светящегося леса.

Тави, хмурясь, последовал за ним, но и теперь ему приходилось сдерживать этот дурацкий смех. Когда от Хранителя их отделяло не меньше нескольких десятков ярдов, он снял со спины мешок, который чуть ли не силой навязал ему Линялый, и сунул в него руку.

В мешке обнаружились две маленькие баклажки хорошего лампадного масла, кремни в специальной черной коробочке, маленькая лампада, связка лучин для разжигания огня, заплетенные в причудливую косичку полоски вяленого мяса, два добротных теплых одеяла, несколько тонких деревянных прутьев, которые можно было соединить в удилище, лески и несколько хороших железных крючков.

А на самом дне мешка лежал зловещего вида нож с изогнутым лезвием длиной в две ладони Тави и шипастой гардой на рукояти. Боевой нож. Откуда у Линялого все это? Зачем раб держал это под рукой, словно готовый выступить в любую минуту? Он ведь, вспомнил Тави, вернулся почти сразу же – значит, мешок был уже уложен. Почему?

Тави тряхнул головой и почти врезался в Китаи, внезапно застывшего на месте. Он тоже остановился – так близко от марата, что кожей ощущал лихорадочный жар его тела.

– Что там? – шепнул он.

Китаи вздрогнул и чуть заметно мотнул головой.

На торчавшей из земли в каких-нибудь десяти футах от них покрытой слоем светящегося кроча коряге сидел Хранитель. Тави пошарил взглядом по земле в поисках пути к отступлению.

Вторая паукообразная тварь сидела на низко нависшей ветви – примерно на уровне головы Тави. Она пронзительно заверещала, раскачиваясь на своих узловатых лапах.

Первый Хранитель отозвался таким же верещанием, хотя в другой тональности. Он тоже принялся раскачиваться. Всё новые голоса откликались со всех сторон. Много голосов. Слишком много.

Тави вздрогнул.

– Что нам делать? – спросил он чуть слышным шепотом.

– Я… – Китаи снова вздрогнул, и Тави увидел в его глазах уже ничем не скрываемый ужас. – Я не знаю.

Взгляд Тави метнулся к ближайшему из двух Хранителей. Тот мотал головой, и светлые глаза его бегали в разные стороны, двигаясь каждый сам по себе, как у хамелеона. Темная точка в центре глаза напоминала зрачок. И тут произошла странная вещь. Глаза Хранителя сменили цвет с белого на ярко-оранжевый, как огонь свечи.

И сразу же Хранитель замер. Оба глаза его уставились на подростков, и он испустил пронзительный свист, напоминающий крик какой-то безумной птицы.

Китаи затаил дыхание и бросился вперед.