Фурии Кальдерона

– Что ты задумал? – почти выкрикнул Китаи. – Быстрее!

Тави выждал, пока глаза подобрались совсем близко. А потом поднес руки к масляной луже и с силой ударил кремнем о кремень. Сноп ярких искр упал в пролитое масло. Одна попала туда, где слой масла был тоньше, и вся лужица сразу вспыхнула ослепительно-ярким огнем. Пламя выплеснулось из пробоины в кроче столбом высотой Тави по грудь.

Тави отпрянул от огня, ухватил марата за отворот куртки и потащил к пруду. Они скатились в холодную воду, и Тави потянул Китаи дальше от берега. Пруд оказался мелким: вода едва доходила им до бедер, но была обжигающе холодной. Тави с Китаи хором охнули от холода, потом Тави опомнился и оглянулся на Хранителей.

При виде огня твари совершенно обезумели. Те, что находились ближе к нему, пятились или бегали вправо-влево, издавая пронзительный визг. Другие, которых отделяло от огня большее расстояние, принялись подпрыгивать в замешательстве или страхе, не переставая при этом возбужденно щебетать. Ни те ни другие подростков в пруду, похоже, не видели.

– Получилось! – прошептал Тави. – Давай, быстро! – Он полез в мешок и достал из него оба одеяла. Сунув одно из них Китаи, он окунул второе в воду. Потом вынул и, сжавшись от холода, накинул его на плечи и голову. – Живо! – скомандовал он. – Накройся!

Китаи уставился на него.

– Что ты делаешь? – прошипел он. – Нам нужно бежать, пока есть возможность.

– Да накройся же! Быстро!

– Зачем?

– Глаза, – пояснил Тави. – Когда они были близко от нас, цвет их глаз менялся. Они видели тебя, а не меня.

– Что ты хочешь сказать?

– Они видят жар твоего тела, – пробормотал Тави, с трудом шевеля окоченевшими губами. – Вы, мараты… мне всегда кажется, будто у вас температура. Вы горячее. Пауки видят вас. Когда я поджег кроч…

– Ты их ослепил, – догадался Китаи.

– Ну да. Намочи одеяло в воде и накройся им.

– Умно! – произнес Китаи.

На этот раз в его голосе звучало неподдельное восхищение. Резким движением он поддернул вверх куртку, чтобы она не намокала сильнее, и наклонился, чтобы окунуть в воду одеяло. Тави потрясенно уставился на марата. Китаи покосился на него:

– Ты что?

– Глазам своим не верю, – выдохнул Тави. Он почувствовал, что краснеет, и поспешно отвел взгляд, для верности прикрыв лицо одеялом. – Вóроны… глазам своим не верю!

– Чему не веришь, алеранец? – шепотом переспросил Китаи.

– Ты… ты же девчонка!

Глава 34

Китаи нахмурилась, сдвинув светлые брови:

– Я? Что?

– Ты девчонка, – возмущенно повторил Тави.

– Нет, – свирепым шепотом возразила Китаи. – Я щенок. У нас, маратов, все дети до посвящения щенки. Вот когда я пройду посвящение тотему – тогда я стану молодой женщиной. До тех пор я щенок, такой же, как все. У нас не так, как у вас, алеранец.

Тави не выдержал и покосился на нее:

– Но ты же девчонка.

Китаи закатила глаза:

– Хватит уже, мальчик из долины.

Она выпрямилась и медленно двинулась из воды.

– Стой! – зашипел Тави и вытянул руку, останавливая ее.

– Чего еще?

– Подожди, пока они уйдут. Если ты пойдешь прямо сейчас, они тебя увидят.

– Но я же под холодным одеялом.

– Ну да, и когда ты пойдешь перед огнем, ты будешь здесь единственным холодным предметом, – сказал Тави. – Когда огонь прогорит, они снова разбегутся искать нас – вот тогда у нас будет шанс.

Китаи нахмурилась, но все же попятилась обратно в воду.

– А что надо сделать?

Тави даже поперхнулся:

– Вернуться в лес. К тому большому дереву.

– Не говори глупости, – сказала Китаи, хотя и без особой уверенности в голосе. – Хранители начеку. Никому еще не удавалось дойти до дерева и вернуться, когда Хранители разбужены. Мы просто погибнем.

– Ты забыл… забыла. Я-то и так должен умереть. – Он нахмурился. – Впрочем, может, оно и к лучшему. Не хочу тащить девчонку на такое опасное дело.

Китаи обиженно насупилась:

– Можно подумать, теперь у меня меньше возможности побить тебя, чем пару минут назад.

Тави мотнул головой:

– Да нет, не в этом дело.

– Тогда в чем?

Он пожал закутанными в мокрое одеяло плечами:

– Не знаю, как объяснить. Мы, ну… Мы обращаемся с нашими женщинами не так, как с мужчинами.

– Ну и глупо, – буркнула Китаи. – Так же глупо, как продолжать сейчас Испытание. Если мы оба вернемся без Благословения, Испытание будет считаться отложенным. Они дождутся следующего новолуния и повторят его. А до тех пор ты будешь считаться гостем Дороги и жить под его защитой.

Тави нахмурился, лихорадочно соображая. Часть его разве что не кричала от облегчения. Он может выбраться из этого дурацкого провала с его жуткими обитателями и вернуться в тот, нормальный мир. Ну не совсем нормальный – среди маратов-то, – но все же такой, в котором можно жить, и ему ничто не будет угрожать до самого следующего Испытания. Он еще может выжить.