Фурии Кальдерона

Он поднял руку и расстегнул ошейник. Одиана вздрогнула, освободившись от него, потом взяла в руки и долго рассматривала.

– Нам пора, – сказал Фиделиас.

– Это еще не все, господин, – пробормотала она. – У меня есть для тебя подарок.

– Подожди, – заикаясь, произнес Корд. – Я сделал, что вы просили. Снял ошейник.

Одиана наклонилась, чтобы посмотреть Корду прямо в глаза, и пробормотала:

– Исана была слишком добра и не смогла убить тебя. И я не могу, несчастный. – Она снова поцеловала его в лоб.

Она взяла принесенные Олдриком скальпы и обмотала одним из них руку Корда. Второй она заправила ему за пояс, а третьим перевязала запястье.

– Это – скальпы членов клана Лошади, – сказала она. – А этот клан очень серьезно относится к скальпированию. Сейчас они осматривают дом за домом в поисках врагов. Могут появиться здесь в любой момент, мой бедный господин. Они вырвут сердце из твоей груди и сожрут, пока оно еще бьется. Ты увидишь это. – Она вздохнула и повернулась к Олдрику. – А мы нет?

Он покачал головой:

– Утро тем не менее чудесное. Нам пора, любимая.

Она, посмотрев на него, недовольно выпятила нижнюю губу, но подошла к Олдрику и положила руку ему на плечо.

Фиделиас поморщился, посмотрев на обвитого скальпами Корда. Потом быстро повернулся, чтобы уйти, но Корд схватил его за лодыжку:

– Подожди. Умоляю, не оставляй меня здесь. Не оставляй на растерзание этим тварям.

Фиделиас остановился, но только для того, чтобы наступить ему на пальцы, а потом устало зашагал прочь, призвав все навыки, которые позволили бы ему, Олдрику и Одиане ускользнуть из полуразрушенной крепости незамеченными.

Они выбрались из пакгауза, и почти сразу же в него ворвалось с полдюжины вооруженных членов клана Лошади. Меньше чем через минуту они услышали крик Корда. Протяжный, полный ужаса мучительный крик. Одиана опустила голову на плечо Олдрика и прошептала:

– Ты прав, мой повелитель. Утро действительно чудесное.

Глава 46

Тави проснулся в усадьбе Бернарда, в комнате, которую использовали в случаях, когда в доме гостило много народа. Он ощущал себя усталым, ему хотелось пить, но, если не считать легкого нытья в запястье, у него ничего не болело. Он пошевелил ногами и обнаружил, что лежит на кровати одетым.

– Не знаю почему, – услышал он голос дяди с соседней кровати. – Она склонилась надо мной, и я подумал, что она перережет мне горло. А она вместо этого заживила мою рану. Сказала, мол, не хочет, чтобы я истек кровью до смерти.

Судя по голосу, Амара хмурилась.

– Она хоть сказала что-нибудь еще?

– Да. Передать Исане, что они в расчете.

Тави сел и огляделся. Его дядя сидел на соседней кровати; белые повязки закрывали его тело от середины живота до подмышек. Он был бледен, плечи и половину лица украшали синяки, но, взглянув на Тави, он улыбнулся:

– Ну наконец-то. А то мы уж боялись, ты будешь спать вечно.

Тави радостно вскрикнул и бросился обнимать своего дядю.

– Осторожнее, осторожнее, – усмехнулся тот. – Я нынче хрупкий. – Это не помешало ему самому крепко обнять Тави. – Рад видеть тебя, сынок.

Амара, на этот раз в женской одежде – рубахе и темно-коричневой юбке, тоже улыбнулась ему.

– Привет, Тави.

Он улыбнулся ей в ответ и снова повернулся к Бернарду.

– Но как? – спросил он. – Как ты остался жив?

– Одиана, – ответил Бернард. – Та самая водяная ведьма, которая напала на тебя тогда, в реке. Твоя тетя спасла ее от смерти у Корда. Она пряталась среди трупов под стеной. Она меня и спасла. И Линялого тоже.

Тави тряхнул головой:

– А мне все равно, кто сделал это, главное – с тобой все в порядке.

Бернард снова рассмеялся.

– В порядке, – согласился он. – Только я проголодался как волк. А ты?

В животе у Тави была какая-то тяжесть.

– Нет пока, дядя.

Амара повернулась к стоявшему на столике графину, налила чашку воды и поднесла ее Тави.

– Выпей-ка. Твое тело сильно обезвожено. Напьешься – и захочешь есть. Еще как захочешь.

Тави поблагодарил ее кивком и выпил. Рука его – та, которую сломал Фиделиас, – слушалась неважно, и ему пришлось взять чашку другой.

– А ты как, тоже в порядке?

Она отозвалась усталой улыбкой:

– Жива. Так, несколько царапин. Заживет.

– Ты извини, – сказал Тави. – Потерял я тот кинжал.

Амара мотнула головой:

– Тебе не за что извиняться, Тави. Ты сразился с двумя мерзавцами, которые вдвоем убили больше людей, чем любой другой из всех, кого я знаю. Ты просто храбрец. Так что нечего переживать из-за какого-то там кинжала.

– Но ведь без него Аквитейн выйдет сухим из воды. Ты ведь не докажешь теперь его вину, ведь так?

Амара нахмурилась:

– На твоем месте, Тави, я бы осторожнее выбирала слова. Если тебя услышит кто-нибудь не тот, тебя могут притянуть к суду за клевету.

– Но это же правда!

Она слабо улыбнулась:

– Без кинжала – нет. Без улик это только подозрения.

Тави нахмурился:

– Но это же глупо.

Амара рассмеялась неожиданно весело.

– Да, – согласилась она. – Но ты посмотри на это с другой стороны. Ты спас долину и массу расположенных в ней доменов. Ты теперь герой.

Тави зажмурился:

– Э… Что, я?

Амара кивнула с совершенно серьезным лицом: