Фурии Кальдерона

– Я вчера отослала свой отчет о событиях. Сам Первый консул приезжает завтра, чтобы наградить нескольких человек за отвагу.

Тави замотал головой:

– Не такой уж я и храбрый. И никаким героем я себя не чувствую.

В глазах Амары заиграли веселые искорки.

– Ну, может, позже почувствуешь.

В комнату ворвалась Исана в чистой одежде и белоснежном переднике.

– Тави, – строго произнесла она, – а ну в постель сейчас же!

Тави нырнул под одеяло.

Исана хмуро посмотрела на Бернарда:

– И ты тоже. Бернард, уж ты-то знаешь: я строго-настрого приказала, чтобы мальчик не вставал с постели!

Тот виновато улыбнулся:

– Ладно-ладно.

Исана шагнула к брату и коснулась его висков:

– Гм. Ну, по крайней мере, здесь ты больше беспорядков устраивать не будешь. Вытаскивай свою ленивую задницу из постели и марш обедать.

Бернард ухмыльнулся и чмокнул сестру в лоб:

– Как прикажет целительница.

– Ха! Амара, ты себя нормально чувствуешь? Жара нет? А тошноты?

Амара с улыбкой помотала головой и деликатно отвернулась, пока Бернард вставал, натягивал штаны и свободную рубаху. Двигался он еще немного скованно.

– Хорошо, госпожа Исана. Вы потрудились на славу.

– Отлично. А теперь уходите все. Мальчику необходим отдых.

Бернард улыбнулся и взъерошил Тави волосы. Потом подошел к Амаре и взял ее за руку. Курсор вздрогнула, взглянула на его руку и посмотрела ему в лицо. Она улыбнулась, и щеки ее порозовели.

– Ох, да идите же, – сказала Исана и хлопнула Бернарда по плечу.

Тот снова расплылся в улыбке, и они с Амарой вышли. Тави обратил внимание на то, что они не слишком спешили. И шли почти прижавшись друг к другу.

Исана вернулась к Тави и положила пальцы ему на виски. Потом улыбнулась:

– Как ты себя чувствуешь?

– Пить хочется, тетя.

Она снова улыбнулась и наполнила его чашку:

– Я так боялась за тебя, Тави. И так горжусь тем, что ты сделал. Все в долине считают тебя настоящим героем.

Тави вытаращил на нее глаза и закашлялся, поперхнувшись водой.

– А я… мне… ну, понимаешь. Надо мне что-нибудь теперь делать? Ну там, научиться ездить верхом или что-то вроде?

Она рассмеялась и поцеловала его в лоб:

– Пока отдыхай. Ты храбрый, Тави, и в трудную минуту думаешь больше о других, чем о себе. Ты только не забывай, кто ты. – Она встала. – Тут к тебе еще гости, но я не хочу, чтобы ты с ними говорил слишком долго. Допей свою воду, а потом поспи еще. Вечером я принесу тебе поесть, если захочешь.

– Хорошо, тетя, – послушно кивнул Тави.

Он смотрел ей вслед, пока она шла к двери, потом вдруг вспомнил:

– Тетя, а кто такой Арарис Валериан?

Исана остановилась в дверях и нахмурилась:

– Он… Это был один из коронных гвардейцев. Один из личных телохранителей принцепса Септимуса, Знаменитый мечник.

– И он погиб вместе с принцепсом?

Она повернулась к нему лицом и сказала очень тихо, очень твердо:

– Да, Тави. Он погиб. Пятнадцать лет назад. Ты понял?

– Но…

– Тави, – вздохнула Исана. – Мне нужно, чтобы ты доверял мне. Пожалуйста. Хоть недолго.

Он закрыл глаза, потом кивнул:

– Хорошо, тетя.

Исана устало улыбнулась ему:

– Вот они, твои гости. И не забывай: не говори слишком долго.

Она вышла. Секунду спустя в дверь, пригнувшись, чтобы не задеть притолоку, вошел Дорога. Дюжий вождь был одет в набедренную повязку, украшенный перьями танадента плащ и яркую рубаху. На поясе у него болтались алеранские башмаки, хотя шел он босиком; на каждом пальце красовалось по перстню. Левая рука висела на перевязи и сильно распухла, но он явно пребывал в хорошем настроении и улыбнулся Тави, подойдя к его кровати и стиснув ему руку в костедробительном пожатии.

Следом за ним шла хмурая как туча Китаи, одетая в алеранскую рубаху, бесцеремонно заляпанную едой и грязью. Длинные светлые волосы ее были собраны в аккуратную косу, открывавшую изящные скулы и шею.

– Ну, юный воин, – прогрохотал Дорога. – Я расплатился с тобой за спасение моего щенка…

– Дочери, – перебила его Китаи. – Я больше не щенок, отец.

– Дочери, – поправился Дорога, расплывшись в своей белозубой улыбке. – Ты спас мою дочь, и я расплатился с тобой за это. Но потом ты спас и меня. Я считаю себя все еще твоим должником.

– Но я ничего не сделал, – возразил Тави.

– Ты крикнул и предупредил меня, – сказал Дорога. – Если бы не это, я был бы сейчас мертв. – Он стиснул плечи мальчика, и на мгновение Тави испугался, что там сейчас что-нибудь снова сломается. – Спасибо.

– Но то, что я сделал, это ведь мелочь. Это вы сделали главное. Вы привели свою орду и одолели ту орду.

– Я еще верну свой долг тебе, – пообещал Дорога. – А ты доверши то, что намеревался сделать. Это наше мужское дело. – Дорога улыбнулся ему и поднялся. – Китаи.

Китаи нахмурилась.

Дорога строго посмотрел на нее.

Китаи закатила глаза и повернулась к Тави.

– Спасибо, – буркнула она. – За то, что спас мне жизнь.

Тави зажмурился:

– Э… Не за что.

Она прищурила глаза, глядя на него:

– Не думай, что я это забуду.

Тави показалось, что это звучит скорее как угроза, а не обещание.

– Э… Нет. Я так не думаю.

Китаи насупилась еще сильнее, хотя что-то в ее глазах чуть оттаяло при этих его словах.