Фурии Кальдерона

– Зачем ты поставил под угрозу все, ради чего трудился? Зачем ты согласился помочь этой Беритте, если знал, что из-за этого у тебя могут быть неприятности?

– Да не думал я о неприятностях, – признался Тави. – То есть я думал, что успею и то и другое. Ну, только к вечеру до меня дошло, что мне придется выбирать между овцами и этими чертовыми бубенцами, которые я ей обещал.

– А… – не без сомнения в голосе протянула рабыня.

Тави почувствовал, как заливается румянцем, и опустил глаза.

– Ладно, – вздохнул он. – Она меня поцеловала, и у меня все мозги из головы сразу вытекли.

– Вот теперь верю, – кивнула Амара. Она вытянула ногу и бездумно потрогала поверхность воды кончиками пальцев.

– А ты? – спросил Тави.

Она склонила голову набок:

– О чем это ты?

Он пожал плечами и неуверенно покосился на нее:

– Ну, пока только я рассказывал. Ты про себя ни слова не сказала. Рабы обычно не разгуливают в такой глуши. Вдали от дороги и доменов. Тем более в одиночку. Ну я и подумал… гм… Ты, должно быть, сбежала.

– Да нет, – решительно заявила она. – Просто я заблудилась в грозу. Я торопилась в гарнизон – передать письмо от моего господина.

Тави хмуро уставился на нее:

– Он послал тебя вот так? Женщину? Одну?

– Я не оспариваю его приказания, Тави. Я просто повинуюсь.

Тави нахмурился еще больше, но кивнул:

– Ну… Да ладно. Но если так, может, тебе лучше дальше идти со мной? Поговорить с моим дядей? Уверен, он поможет тебе благополучно добраться до гарнизона. Ну и заодно поешь, оденешься потеплее.

К уголкам глаз рабыни сбежались морщинки.

– Очень вежливый способ, Тави, взять кого-то в плен.

Он вспыхнул:

– Прости. Тем более, что ты спасла мне жизнь… и все такое. Но если ты и впрямь сбежала, а я с этим ничего не смогу поделать, закон может ударить по моему дяде. – Он откинул волосы с глаз. – А я и без того наворотил достаточно.

– Ясно, – кивнула она. – Хорошо, я пойду с тобой.

– Спасибо. – Он покосился на входной проем. – Похоже, дождь перестал. Как думаешь, идти уже не опасно?

Рабыня задумчиво нахмурилась и выглянула наружу.

– Сомневаюсь, что ждать дольше было бы безопаснее. Лучше вернуться в твой домен, пока гроза не началась снова.

– А ты полагаешь, она вернется?

Амара кивнула:

– Похоже на то.

– Ладно. Ты как, идти сможешь? – Он покосился на ее ногу: колено вокруг ссадины заметно распухло.

Амара поморщилась:

– Ну, это всего лишь колено. Болит, конечно, но, если идти осторожно, терпеть можно.

Тави вздохнул и поднялся на ноги. Все царапины и синяки протестующе взвыли, мускулы тоже отозвались на это движение болью. Ему пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть.

– Вряд ли будет легче.

– Вряд ли, – согласилась Амара и тоже охнула, вставая. – Хорошенькая из нас вышла парочка. Ладно, веди.

Тави вышел из мавзолея на холодный северный ветер с гор и лежавшего за ними Ледового моря. Даже в алом плаще, взятом у каменного часового, он с трудом преодолел соблазн вернуться обратно, в теплый уют мавзолея. Замерзшие травинки с хрустом ломались у него под ногами, и их тут же уносил ветер. Сомнений не оставалось: в долину Кальдерона вторглась зима и ждать первого снега осталось совсем недолго.

Он оглянулся на ковылявшую следом за ним рабыню. Лицо Амары хранило отсутствующее выражение, но шагала она решительно, несмотря на хромоту и побелевшие от холода босые ноги. Тави невольно поежился.

– Придется остановиться через некоторое время – надо же тебе согреть ноги. Я могу отдать тебе плащ: если его разорвать, может, ты сумеешь хотя бы замотать их?

– Обмотки промокнут и заледенеют, – возразила она, немного подумав. – Босиком будет теплее. Тут важно не останавливаться. Отогреемся, когда доберемся до домена.

Тави нахмурился, но не потому, что ему не понравился ее ответ, а потому, что мысли ее витали где-то далеко. Он решил не оставлять ее без внимания: обмороженные ноги не шутка, а если она из городских, то может просто не понимать, насколько это опасно здесь, в приграничной глуши. Холод способен запросто лишить ее ног, а может, и жизни. Он чуть замедлил шаг и пошел с нею рядом.

Они вышли на тракт и зашагали дальше по брусчатке, однако не прошло и часа, как Тави ощутил содрогание земли – такое слабое, что он на всякий случай пригнулся и приложил ладонь к камню.

– Погоди-ка, – сказал он. – Мне кажется, кто-то идет.

Лицо у Амары сразу застыло, и Тави заметил, как она плотнее запахнулась в плащ, спрятав под ним руки. Взгляд ее настороженно шарил по сторонам.

– Ты можешь определить, кто это?

Тави прикусил губу:

– Похоже на Брутуса. На фурию моего дяди. Должно быть, это он.

Рабыня помолчала мгновение, прикрыв глаза:

– Да, теперь и я чувствую. Земляная фурия, и она приближается.