Фурии Кальдерона

– Я не уверен. Мараты пришли. Много кланов пришло. Но у них нет любви к вашему народу, у них мало любви ко мне. Они пойдут за мной к победе, но не на бойню.

– Все готово. Твои люди вычистят долину, принадлежавшую вашим отцам и матерям, а мой господин проследит за тем, чтобы ее вернули вам. Так он решил.

Губы Ацурака скривились в подобии презрительной ухмылки.

– Твой шо-вин. Шо-вин Аквитейн. Носишь ли ты его тотем?

Фиделиас, не задумываясь, кивнул.

– Я хочу видеть его.

Фиделиас вернулся к лошади, расстегнул одну из переметных сум и достал из нее кинжал, украшенная золотом рукоять которого заканчивалась печатью Дома Аквитейнов. Он поднял кинжал повыше, чтобы дикарь мог лучше разглядеть рукоять.

– Что, доволен?

Ацурак протянул руку. Фиделиас прищурился:

– Так мы не договаривались.

Взгляд марата вдруг полыхнул яростным огнем.

– Как и о смерти моей чалы. Между твоим и моим народом и так много крови. Теперь ее еще больше. Ты отдашь мне тотем твоего шо-вина. А я выполню свою часть уговора.

Фиделиас нахмурился. Потом небрежным движением снизу вверх кинул кинжал в ножнах марату. Ацурак поймал его не глядя, кивнул, повернулся и зашагал обратно в лес. Спустя несколько мгновений и он, и его птица исчезли в кустах.

С минуту Олдрик смотрел вслед вождю дикарей, потом оглянулся на Фиделиаса:

– Я хочу знать, во имя всех фурий, понимаешь ли ты, что делаешь?

Фиделиас свирепо посмотрел на него, затем повернулся к своему коню и снова закрепил седельные сумки.

– Ты слышал. Что-то напугало его. Не отдай я ему кинжал, он бы здесь не остался.

Олдрик нахмурился еще сильнее:

– Это оружие – символ. По нему легко добраться до Аквитейна. Этот тип – вождь. Ему предстоит биться во главе своей орды…

Фиделиас стиснул зубы и заставил себя успокоиться.

– Да, Олдрик, – произнес он терпеливо, словно разговаривал с малолеткой. – Это возможно. Да, Олдрик, он будет биться. Поэтому нам нужно как следует, черт подери, постараться, чтобы выступление увенчалось успехом. – Он забросил переметную суму на спину лошади. – Когда мы захватим долину, нам будет все равно, какие игрушки есть у маратов. Все придет в движение, а большой политике будет не до мелочей вроде этой.

Олдрик схватил Фиделиаса за плечо и резким движением повернул лицом к себе. Взгляд мечника стал холодным, как его оружие.

– А если нет, это улика. Если об этом пронюхает Сенат, против Аквитейна выдвинут обвинения. В измене, Фиделиас. В измене.

Бывший курсор опустил взгляд на руку Олдрика. Потом посмотрел тому прямо в лицо. Несколько секунд он молчал, глядя ему в глаза.

– Ты гениальный боец, Олдрик, – произнес он наконец. – Ты можешь убить меня прямо здесь и сейчас, и мы оба понимаем это. Но я слишком давно играю в эти игры. И мы оба знаем: ты не сможешь сделать этого прежде, чем я среагирую. И что мечник из тебя будет хуже, если ты лишишься руки. Или ноги. – Он сделал паузу, дав этим словам отпечататься в сознании Олдрика, и земля между ними слегка дрогнула, когда Вамма пошевелилась. Фиделиас заговорил более тихо и сдержанно – таким тоном он приказывал человеку выкопать себе могилу. – Решай. Танцуй или не мешайся под ногами.

Между ними повисло молчание.

Мечник первым отвел взгляд, приняв свою обычную, чуть расслабленную позу. Он поднял меч, оставленный Ацураком, и снова посмотрел в лес, куда тот ушел. Фиделиас негромко вздохнул и подождал, пока биение пульса не замедлится до обычного. Потом повернулся и сел на коня, сложив руки на луке седла, чтобы те не дрожали.

– Это риск, но необходимый. Мы примем меры предосторожности.

Олдрик мрачно кивнул:

– Какие меры?

Фиделиас мотнул подбородком в сторону меча:

– Начнем с тех двоих, которые видели в долине марата. Если меч принадлежал отставному разведчику, тот может догадаться, что происходит.

Одиана подогнала свою лошадь к лошади Олдрика, взяла ее за поводья и повела через прогалину туда, где стоял мечник. Тот вскочил в седло и спрятал меч в переметную суму:

– Ну найдем мы их. И что?

Фиделиас повернул лошадь и поехал обратно, огибая гору на некотором расстоянии от подножия – в направлении тракта, где у них было больше шансов найти тех, кто спускался с горы. Да и до ближайшего домена добраться проще.

– Мы выясним, много ли им известно.

– А если им известно слишком много? – спросила Одиана.

Фиделиас посмотрел на свои перчатки и стер с правой пятно подсыхающей крови.

– Сделаем так, чтобы они молчали.

Глава 14

– Вот так все и вышло, – вздохнул Тави. – Только раз и соврал по мелочи, а с этого все началось. Я всего-то хотел пригнать своих овец домой. Доказать дяде, что я могу справиться без посторонней помощи. Что я могу вести себя по-взрослому, ответственно.

Он содрал с ярко-оранжевого плода кожуру и бросил ее в растущую у бассейна зелень. Судя по понурой физиономии, он пребывал в полном расстройстве.

– Выходит, у тебя вообще нет фурий? – потрясенно переспросила рабыня. – Ни одной?

Тави ссутулился еще сильнее и плотнее запахнул алый гвардейский плащ, словно ткань его могла защитить от безжалостной правды. В голосе его, когда он заговорил, послышалась горечь.