Фурии Кальдерона

Олдрик стоял на краю прогалины лицом к лесу. Поза его напоминала балетное па: меч вытянут параллельно земле, свободная рука отведена в сторону. Рядом с ним валялся на земле обезглавленный овцерез, ноги которого, явно не осознав наступившей уже смерти, продолжали скрести по земле. Нападавший на Олдрика марат стоял на коленях, опустив голову, раскачиваясь из стороны в сторону и прижимая окровавленные руки к животу.

На противоположном краю прогалины продолжала мурлыкать что-то себе под нос Одиана; она даже не потрудилась слезть с лошади. Кусок земли перед ней, похоже, внезапно превратился в трясину. Ни марата, ни его овцереза не было видно, но илистая грязь слегка колыхалась, будто кто-то невидимый продолжал биться там, под ее поверхностью.

Водяная ведьма поймала взгляд Фиделиаса.

– Нравится мне, – сообщила она безмятежно, – как пахнет земля после дождичка.

Фиделиас не ответил. Вместо этого он выбрал на дереве сук потолще, подрезал его кинжалом и отломал. Потом, не обращая внимания на удивленные взгляды спутников, убрал кинжал в ножны, взялся за сук обеими руками и, оставаясь недосягаемым для марата с его ножом, размозжил тому голову.

– Тоже правильное решение, – кивнул Олдрик, – не надо вытирать потом кровищу.

Фиделиас отшвырнул сук от себя.

– Чуть больше крови, чуть меньше – невелика разница, – возразил он.

Олдрик вернулся на середину прогалины к лошадям. Достав из кармана носовой платок, он старательно вытер им клинок.

– Моя кровь в полном порядке. Она доставляет эстетическое наслаждение. Мог бы попросить – я бы сделал это и за тебя.

– Он мертв, – сказал Фиделиас. – Со своими делами я разбираюсь сам. – Он покосился на Одиану. – Ну что, теперь довольна?

Водяная ведьма улыбнулась ему, удобно устроившись в седле, и притворно вздохнула:

– Может, еще немного дождичка?

Фиделиас покачал головой и повернулся к лесу.

– Ацурак! – крикнул он. – Ты видел, чтó они задумали.

Он не без некоторого удовольствия наблюдал за тем, как напряженно застыл в полуобороте Олдрик и даже Одиана затаила дыхание. Бывший курсор улыбнулся и взялся за поводья своей лошади, похлопав ее по шее.

Откуда-то из-под деревьев донеслось довольное «ха!».

Зашуршали кусты, и на поляне появился марат. У этого глаза были того же необычного золотистого оттенка, как и у шедшей за ним по пятам птицы. Нож его висел на поясе, руки были пусты, но, помимо ножа, у него был меч, обернутый в кусок шкуры и висевший на плече. На руках и ногах его были повязки из трав, а лицо почти сплошь покрывали царапины и ссадины. Марат остановился в нескольких шагах от тройки алеранцев и поднял руки ладонями вперед и вверх.

Фиделиас откликнулся таким же жестом и сделал шаг вперед:

– Я был вынужден сделать то, что сделал.

Ацурак опустил глаза на лежавшее в нескольких шагах от него тело сородича – того, голову которому размозжил Фиделиас.

– Ты был вынужден поступить так, – согласился он. – Но зря.

– Встреться они со мной открыто, я убил бы только одного.

Марат хмуро смерил Одиану пронзительным ястребиным взором, потом точно таким же – Олдрика.

– Обитатели Мертвой земли. Хорошо бьются.

– Время поджимает, – буркнул Фиделиас. – Все ли готово?

– Я шо-вин своего клана. Они пойдут за мной.

Фиделиас кивнул и повернулся к лошади:

– Раз так, мы едем.

– Погоди. – Ацурак поднял руку. – Есть сложность.

Фиделиас остановился и оглянулся на вождя маратов.

– Прошлым солнцем я охотился на людей совсем недалеко отсюда.

– Не может быть, – нахмурился Фиделиас. – Сюда же никто не ходит.

Марат снял с плеча меч и ловким движением освободил его от шкуры. Он сунул его вперед так, что острие вонзилось в землю в каком-то шаге от Фиделиаса.

– Я охотился на людей, – повторил Ацурак так, словно Фиделиас ничего не говорил. – Двое мужчин, взрослый и молодой. Взрослый повелевал духом земли. Моя чала, самка вот этого, – он положил руку на покрытую перьями спину овцереза, – убита. Она ранила старшего. Я преследовал их, но молодой был быстрый и сбил меня со следа.

Олдрик шагнул вперед и выдернул меч из земли. Тем же платком, которым только что вытирал кровь со своего меча, он стер с клинка грязь.

– Легионерский, – задумчиво сообщил он. – Судя по форме, выкован несколько лет назад. Ухоженный. Ни следа ржавчины, никаких старых царапин. – Он снял перчатку и, прикрыв глаза, коснулся пальцем острия. – Его хозяин умел им пользоваться. Полагаю, это разведчик-легионер. Или из бывших.

Фиделиас со свистом втянул в себя воздух:

– Ацурак. Те двое, за которыми ты охотился. Они мертвы?

Ацурак пожал плечами:

– У старшего кровь лилась ручьем. Его дух унес его, но вряд ли его хватило надолго. Младший хорошо бегал. Ему повезло.

Фиделиас сплюнул накопившуюся во рту слюну и стиснул зубы:

– Я понимаю.

– Я пришел посмотреть на долину. Я увидел, что обитатели Мертвой земли готовы сражаться. Что они сильны и держатся начеку.

Фиделиас покачал головой:

– Тебе просто не повезло, Ацурак, не более. Нападение принесет твоим людям победу.