Фурии Кальдерона

– А если пойдет?

– Убей всех, кроме себя, меня и ведьмы.

Олдрик улыбнулся.

– А мне что делать? – поинтересовалась Одиана. Исполнив долг перед Олдриком, она отступила на несколько шагов и стояла теперь, ковыряя грязь носком башмака, но не забыв при этом приподнять подол.

– Ты просто следи за маратами. Если почувствуешь, что они начинают злиться, предупреди нас.

Одиана нахмурилась и посмотрела на Фиделиаса, потом уперла руку в изящный изгиб бедра и спросила:

– Если Олдрику придется убивать кого-нибудь, можно мне тоже? Это ведь только справедливо, а?

– Посмотрим, – буркнул Фиделиас.

– Я ведь никого не убила вчера вечером. Теперь моя очередь.

– Там видно будет.

Одиана топнула ногой и, нахмурившись, скрестила руки на груди:

– Олдрик!

Здоровяк подошел к ней, снял плащ и машинально накинул ей на плечи:

– Успокойся, милая. Ты ведь знаешь, я не откажу тебе в удовольствии.

Она торжествующе улыбнулась ему:

– Правда?

– Когда это было не так? – Он наклонился и поцеловал ее, прижав к груди. Ее полные губы охотно раскрылись навстречу его губам, ее тело выгнулось; довольная, она подняла руку и зарылась пальцами в его волосы.

Фиделиас потер переносицу – напряжение, так и не отпускавшее его, грозило вот-вот перерасти в головную боль – и отошел от сладкой парочки. Спустя минуту появились подгоняемые Ваммой лошади. Фиделиас окликнул спутников, оторвавшихся друг от друга с явной неохотой; все трое уселись в седла и молча двинулись в путь.

Как он и предсказывал, поездка прошла без происшествий. Чуть в стороне мелькал в деревьях Этан – древесная фурия приняла на этот раз форму большой белки; впрочем, на таком расстоянии ее было плохо видно. Фиделиас следовал за своей фурией, почти не задумываясь: он привык полагаться на чутье и опыт Этана, можно сказать, с детства.

Они пересекли главный тракт и продолжали двигаться на северо-восток по безлюдной, поросшей корявыми соснами и густым колючим кустарником местности. В нескольких милях впереди них угрожающе вздымался к небу темный силуэт горы. Гора эта, вспомнил Фиделиас, да и окружавший их сосновый лес издавна считались враждебными людям. Стоило ли удивляться, что мараты назначили им место встречи там, где ощущали себя в безопасности?

Фиделиас подвигал правым башмаком, пытаясь надежнее опереться на стремя. Башмак без спрятанного в нем ножа сидел на ноге как-то непривычно. Он ощутил, как губы его кривятся в слабой, горькой усмешке. Девчонка оказалась толковее, чем он ожидал. Она увидела подвернувшуюся возможность и воспользовалась ею без зазрения совести – как он ее и учил. Как ее наставник он даже испытывал гордость за нее.

Однако как профессионал он не чувствовал ничего, кроме холодной, горькой досады. Она могла стать подспорьем в его планах, а вместо этого превратилась в непредвиденный фактор развития событий. Если она и впрямь добралась до долины, он боялся даже представить себе, какой ущерб может она нанести его делу, но, даже если ее здесь нет, одна необходимость учитывать такую возможность очень раздражала.

Как бы он мешал осуществлению приведенного в действие плана, будь он на ее месте?

Фиделиас задумчиво нахмурил брови. Нет. Неверный подход. Он предпочитал простые решения подобных проблем – чем проще, тем лучше. В ситуациях вроде этой слишком многое поставлено на карту, чтобы усложнять все еще сильнее.

Амара мыслила не так прямолинейно. Простейшим решением было бы добраться до ближайшего доминуса, открыться ему и сообщить, что на долину надвигается беда. В таком случае долина очень скоро будет кишмя кишеть возбужденными доминусами, и уж их-то не заметить будет невозможно.

Что ж, если она поступит так, все будет проще простого. Найти ее не составит труда – она сама выдаст свое местопребывание. Быстрый удар устранит угрозу, и он сможет сделать так, что доминусы не опомнятся до тех пор, пока не будет слишком поздно, чтобы помешать операции.

Разумеется, Амара не может не понимать опасность этого. Наверняка она постарается действовать окольными путями. Не так прямолинейно. Она будет импровизировать – а ему достанется роль охотника, точнее загонщика: бить палкой по кустам, выгоняя ее из укрытия… А потом действовать быстро и решительно, чтобы пресечь все, что она могла бы предпринять.

Фиделиас улыбнулся: какая ирония. Похоже, им обоим придется действовать в полную силу. Что ж, пускай. Девочка талантлива, но неопытна. Не она первая уступит ему в ловкости и будет уничтожена. Да и не последняя…

Резкое движение Этана предупредило Фиделиаса о том, что они в этом лесу не одни. Он остановил коня и поднял руку, давая знак своим спутникам последовать его примеру. Наступила тишина, прерываемая лишь дыханием трех лошадей, стуком капель, срывавшихся с мокрых сосновых лап на землю, и едва слышным посвистом холодного северного ветра.