Фурии Кальдерона

– Ну, вчера весь день такой вышел, а уж ночь какая! Хотя, поди, это не сравнить с жизнью торговца каменьями, господин.

Он приподнял брови и позволил губам скривиться в легкой улыбке.

– Что-то я не помню, чтобы рассказывал тебе об этом, Беритта. Мне казалось, мы с твоим господином были здесь одни.

Ее щеки вспыхнули пунцовым румянцем.

– Ой, господин… Прошу прощения… Я, видите ли, немного воздух заклинаю, ну и…

– И подслушивала? – подсказал он.

– Ну, к нам сюда так редко кто-нибудь заезжает, господин, – ответила девушка. Она подняла взгляд и заглянула ему в глаза. – Уж так интересно поговорить с кем-то новым, таким необычным.

«Особенно с богатым торговцем самоцветами», – подумал Фиделиас.

– Что ж, это совершенно естественно. Хотя, честно говоря, судя по тому, что я слышал… – Он придвинулся к ней ближе и стрельнул глазами вправо-влево. – Твоего господина правда ранили вчера?

Девушка опустилась на колени рядом со стулом и пригнулась к нему так, что, опустив глаза, он вполне мог любоваться ее грудью в вырезе блузки.

– Ага… ужасно. Он весь белый был, когда Линялый… Линялый – это наш дурачок, господин, вот бедолага-то… ну да, когда Линялый его сюда принес. Я уж думала, помер наш хозяин. А потом еще Корд и сыновья его… как с ума посходили, и все мужчины как принялись биться друг с другом фуриями своими. – Взгляд ее оживился. – В жизни такого не видала. Может, позже, за обедом, вы еще услышите об этом.

Фиделиас кивнул, глядя ей в глаза:

– Очень интересно, Беритта. А мальчик? Его тоже ранили?

С минуту девушка в замешательстве смотрела на него, открыв рот.

– Это вы про Тави, господин? – спросила она наконец. – Про племянника хозяина?

– Я только слышал, что мальчика тоже ранили.

– А… Вы, наверное, про Тави спрашиваете, да только чего про него спрашивать? Пусть он хозяину и приходится племянником, господин, про него и говорить-то особенно нечего. Про него да про простака Линялого.

– Мальчик тоже идиот?

– Да нет, он, если подумать, так неглуп совсем… ну и Линялый ведь тоже с молотом кузнечным неплохо управляется. Да только и Тави недалеко от Линялого ушел. – Она нагнулась к нему еще ближе, коснувшись грудью его руки. – У него фурии нет, господин, – с надрывом прошептала она.

– Совсем нет? – Фиделиас склонил голову набок, держа кружку так, чтобы голос его отразился в жидкости. – Никогда не слышал о таком. Как ты думаешь, я мог бы познакомиться с ним?

Беритта пожала плечами:

– Ну, если вам так хочется… Он в своей комнате – ушел туда сразу, как хозяин его с рабыней этой домой привел. Но к обеду-то спустится.

Фиделиас кивнул в сторону лестницы, на которую оглядывался доминус:

– Там, наверху? Ты не знаешь, а рабыня тоже там?

Беритта нахмурилась:

– Ну, если подумать, так, наверное. Но оба спустятся к обеду-то. Нынче я стряпаю, а я, господин, стряпуха очень даже хорошая. А вот интересно мне, что вы думаете о…

Новый голос перебил ее, спокойный, но властный.

– Беритта, довольно. Твое место на кухне – вот туда и ступай.

Девушка вспыхнула от злости и обиды, встала, торопливо присела перед Фиделиасом в реверансе и вышла из зала на кухню.

Фиделиас поднял глаза и увидел высокую девичью фигуру в длинном халате. Она держалась со спокойным достоинством; длинные темные волосы ниспадали ей до пояса. Лицо ее было совсем еще молодым, с красивым, чувственным ртом, но в волосах поблескивала кое-где седина. Значит, это, должно быть, заклинательница воды.

Вставая, чтобы поклониться, Фиделиас мгновенно приглушил эмоции, прикрыв их от подслушивания.

– Госпожа?

Она смерила его невозмутимым взглядом, маскируя собственные реакции так же, как, он надеялся, замаскированы его.

– Я сестра доминуса, Исана. Добро пожаловать в наш дом, господин.

– Счастлив такой возможности. Надеюсь, я не слишком отвлек девушку от ее прямых обязанностей?

– Я тоже надеюсь, – кивнула Исана. – У нее есть склонность говорить тогда, когда нужно слушать.

– Ну, таких в стране немало, – заметил он.

– Могу я поинтересоваться, какие дела привели вас в наши края, господин?

Вопрос прозвучал достаточно невинно, но Фиделиас почуял в нем подвох. Не отпуская узды со своих чувств, он постарался ответить как можно спокойнее.

– Мы искали убежища от надвигающейся грозы, госпожа, по пути в гарнизон.

– Понятно. – Она покосилась на появившуюся Беритту. – Надеюсь, господин, у вас нет намерения прихватить с собой кого-нибудь из нашей молодежи?

Фиделиас негромко рассмеялся:

– Конечно нет, госпожа.

Взгляд ее уперся в его глаза и несколько долгих мгновений оставался неподвижным. Он отвечал на это безмятежной улыбкой.

– Ах, но где же мои хорошие манеры, – словно спохватилась женщина. – Минуточку, господин.

Она подошла к огню, сняла с полки тазик и несколько чистых тряпок.

Из проходящей за очагом трубы она налила в таз горячей воды и вернулась к нему. Поставив таз на пол, она опустилась перед ним на колени и принялась расшнуровывать его башмаки.

Фиделиас нахмурился. Хотя в городе обычай этот был в порядке вещей, он не ожидал такого в этой глуши.

– Право же, госпожа, в этом нет необходимости.