Фуше

Упорное, превосходящее всякое вероятие сопротивление подданного воле суверена вызывает восхищение всех, кто не имеет причин пресмыкаться и раболепствовать перед императором. Герцог Отрантский может быть доволен, хотя как никто понимает, насколько он близок к пропасти, к той грани, за которой ни многознание, ни упорное запирательство уже ничего не значат, «по своему характеру, — писал о Фуше Сорель, — он принадлежал к разряду интриганов и злодеев, но партия жертв никогда не была его партией…»^{605}.

Как всегда в случаях, когда обстоятельства вынуждают его действовать в нестандартной обстановке, он делает неожиданный ход. Ночью, после того как его в очередной раз посещают императорские посланцы, Фуше исчезает из Феррьера и тайно приезжает в Париж. На следующее утро, как ни в чем не бывало, он является в Сен-Клу. Наполеон принимает своего экс-министра на редкость приветливо, обнимает его, даже льстит этому человеку с тихим голосом, вкрадчивыми манерами и внешностью, которую не удается верно передать лучшим придворным живописцам. Лишь в конце аудиенции император «вспоминает» о своих письмах и требует у Фуше вернуть их ему. Разговор, состоявшийся вслед за этим, в мемуарах Фуше изложен следующим образом: «Государь, ответил я не дрогнувшим голосом, — я сжег их». — «Это неправда». — «Я должен был сделать это…» — «Убирайтесь…» — «Но, государь…» — «Убирайтесь, я вам говорю!»^{606}.