Футляр для музыканта

– Гленн, я пока прощаюсь с вами, – Маренн снова вошла в палату Миллера. – Меня вызывает мой шеф, и это наверняка касается вас, – она сочла необходимым сообщить ему об этом. – Я передам бригаденфюреру Шелленбергу все, что вы мне сообщили, а также узнаю от него некоторые обстоятельства, которые также могут иметь влияние на вашу судьбу. Как только вернусь, сразу зайду к вам. Не тревожьтесь, – добавила, заметив, что взгляд музыканта стал напряженным. – Я думаю, для вас у меня будут хорошие новости.

– Я буду ждать, фрау, – ответил Миллер негромко.

– Лучше займитесь сочинением новой пьесы, – посоветовала она. – Так время пройдет быстрее, и вы отвлечетесь. Кстати, я не спросила вас, как она называется.

– Я пока не придумал названия, – ответил Миллер смущенно. – Но, я думаю, я посвящу ее вам. Ведь это благодаря вам я не только выжил, но вспомнил ноты, ко мне вернулась способность сочинять. И у меня даже есть надежда когда-нибудь вернуться домой и сыграть эту новую пьесу публике. Это будет лирическая пьеса, – уточнил он. – О мудрости, о добре, о торжестве жизни. Не знаю, можно ли будет под нее танцевать, но, надеюсь, она будет красивая. Все свои пьесы я посвятил Хелен, – признался он. – И это первый раз, когда я сочиняю для другой женщины, – добавил он смущенно. – Но вы спасли меня там, где уже и Хелен была бессильна мне помочь. Не думаю, что она будет ревновать. Во всяком случае, я объясню ей, если увижу ее, – он запнулся. – Я думаю, она поймет.

– Я всего лишь исполняю то, что должна исполнять, – Маренн покачала головой. – Но для меня это очень приятно, стать героиней вашей новой пьесы, – улыбнулась она. – Во всяком случае, я с удовольствием послушаю ее, когда пьеса будет готова.

«Почти уверена, что Скорцени не упустит случая иронически высказаться, когда узнает, что для меня теперь сочиняют музыку, – подумала она, снимая халат в кабинете. – Он обязательно скажет: мол, половина европейских музеев завешана картинами с твоим изображением, начиная с Серта и твоего возлюбленного английского лейтенанта, а также многих его последователей, в особенности английской школы, которые рисуют твои изображения, даже попадая в плен, как тот англичанин в Арденнах. А в Америке теперь для тебя сочиняют музыку. Что ж, пусть он говорит, что ему захочется, – она надела шинель и, пройдя по коридору, спустилась вниз, к машине. – Меня сейчас более всего интересует, какое вещество обнаружено в крови Гудрун. И достаточно ли это серьезный компромат на фон Херфа и стоящего за ним Бормана, чтобы можно было отдать его Мюллеру и он закрыл бы лабораторию фон Херфа в Дахау. А за это добиться от него отмены расследования по делу фон Венцлова и согласия на то, чтобы американский музыкант Гленн Миллер оставался в Шарите под моим присмотром. Вот что на сегодняшний день по-настоящему важно».