Futurum comminutivae, или Сокрушающие грядущее (СИ)

– …такая идиллия. Хоть навсегда в пансионате оставайся! – тихо продолжила Ленка, незримо глядя в зелёный линолеум пола. –Ну так нам не хотелось обратно в этот вонючий город! К тому же, Виталька лучше стал себя чувствовать. Мигрень поутихла. Наверное, чистый лесной воздух помог. Но пришлось возвращаться. Сам понимаешь, как оно в жизни… Работа, работа, снова работа. Дела всякие неотложные. Позвонили срочно из офиса. Вызвали. Какой-то выгодный контракт назревал. Мы вернулись, не догуляв пять дней. А уже на следующее утро Виталька вышел на работу. Ты же знаешь, как его на фирме все любят… Ребята из отделов собрались. Давай, мол, Иваныч, проставляйся за возвращение. Вливайся, мол, обратно в рабство! Виталька в магазин сгонял, колбаски купил разной, сыра, оливок, вина. Стол накрыл хороший. Сослуживцы собрались, бокалы вскинули, только-только первый тост ему говорить, а Виталька, прямо за столом – раз!, и потерял сознание. Еле-еле его успели на руки подхватить, чтобы головой о столешницу не стукнулся.

Все в шоке, звонят кто куда, меня вызвонили. Суетятся, кричат. А я им и отвечаю, мол, прежде всего, успокойтесь, срочно вызовите скорую. А сама себя утешаю: ничего страшного, может вирус какой подхватил?.. Я же ни о чём и не догадывалась даже! Виталик пришёл в сознание, осмотрелся. Первые несколько минут никого не узнавал. А потом ничего. Поднялся, заулыбался. Сказал, что не нужно никаких скорых. Ребята сбегали в магазин за минералкой. Он попил, умылся. Пришёл в себя. Шутить даже стал. Всё вокруг опять весёлые. Сам знаешь, как бывает в компаниях. Прошло – и слава Богу! Дальше квасить продолжают. А Виталька посидел ещё немного, да и улизнул потихоньку домой.

Сел в машину, звонит мне по мобильному и говорит: «Ленок, что-то я себя вообще не узнаю. В офисе вырубился. Сейчас вот за рулём сижу, дурак дураком. Не могу сосредоточиться. Хочу завести машину, домой поехать, а в глазах картинка плывёт, туман какой-то. Ничего не могу разглядеть». Я ему и приказываю, мол, Виталичек, бросай-ка ты на фиг своё бесценное иномарочное корыто, вызывай такси и быстрее дуй домой. Я тебе чайку целебного заварю, под одеялко уложу. Врача вызовем, он тебе какую-нибудь шипучку пропишет…

Ленка снова умолкла. Скомканным платком вытерла глаза. Перестала плакать. Наверное, это страшное повествование, изливаемое с таким усилием, с такой неимоверной болью, мучительно переживаемое ею вновь и вновь, но переживаемое уже не наедине с пустым больничным коридором, а вместе со мною, немного успокаивало её. А может быть, просто отвлекало? Да и горе теперь делилось на нас двоих. И, вроде бы, меньше его от этого было.

– Пойдём к кумушкину, – тронул я Ленку за локоть.

– Сейчас, сейчас пойдём… конечно, пойдём, – заторопилась она, понимая, что времени у нас не так уж и много. – Позволь закончить, Виталь. Пожалуйста! Мне бы выговориться. Родителей нет, детей нет, подруга лучшая – и та на Дальнем Востоке. Одна я. Думала, вот оно, счастье. А видишь, как… Всего пару минут… пожалуйста!

– Хорошо, хорошо! Конечно! Не плачь только, Ленусик, – обнял я раздавленную горем женщину.

Она продолжила:

– …вернулся он домой, я его встретила, помогла разуться, раздеться. Попробовала лоб – опять температура. Сил у него совсем уже не оставалось. Вызвали скорую помощь. Они приехали. Правда, быстро приехали. Смотрели-смотрели, пыхтели-пыхтели… ты же знаешь нашу местную медицину…

– Да уж, – невесело заметил я. – Знаем мы эту гусарскую рулетку. Только и горазды руками разводить и деньги выдавливать!

– …сделали укол какой-то. Осмотрели, подозрительно так пошушукались, и посоветовали нам утром обратиться в больницу. Уж как я уговаривала Виталика! Всё упирался. Не хотел в больницу. Как будто чувствовал что-то. Наутро, буквально силой, потащила я его в нашу областную, клиническую. Анализы сдали, провели обследование. Хорошо, что деньги на заначке были. Ты же знаешь, как сейчас в больницах. Только попади туда. Не то что не помогут – рта без денег открывать не станут! Знакомые рассказывали, чей-то сын с проникающим ножевым ранением в больнице чуть ли не на полу валялся, пока отец не примчался. Прочухон выписал, прокуратурой припугнул, денег дал. Только тогда закрутилось… Короче говоря, врачи обследовали и сказали, что, мол, здоров как бык. Ты представляешь?! Я там такой хай подняла! Какой, кричу, бык? Какой здоров?! Если молодой мужик сознание за столом теряет, о каком здоровье может идти речь? А они только плечами и пожимают. Я давай братику его, Толику, звонить. Втихаря от Виталика. Толик примчался по-быстрому, за шкирку его, меня – и в джип свой. Сказал, в столицу надо. Собрались, и в этот же день поехали, значит, в Киев, на томографе мозг обследовать. Магнитно-резонансная томография называется. Денег пропасть заплатили, чтобы без очереди. Толик помог, порешал. Обследовали. А там…

Ленка заплакала. Я, было, собрался воды ей принести, но она меня за локоть – цап!

– Погоди, Николаич! Я в норме… да…

И продолжила: