Фузеи и Карамультуки

Но вот что удивительно: весь ельцинизм, несмотря на свою эпохальность, никогда не обладал собственным содержанием. Он с самого начала являлся только вынужденным и обусловленным ответом Горбачеву. Горбачев был европоцентристом – Ельцин, руководствующийся своими бонапартистскими амбициями, в ответ сделал ставку на американцев. Горбачева в большую политику ввела Маргарет Тэтчер, и поэтому он всю свою политическую карьеру провел под знаком союза с Великобританией и Германией. Ельцин же летал через Атлантику с «подскоком» в Дублине, что само по себе можно расценивать как антибританский демарш. Правда, для сохранения равновесия (во всех смыслах) Борис Николаевич все-таки не вышел из самолета на встречу с ирландским премьером.

Внешнеполитические установки, как изначально ведется в российской истории, продиктовали и фундаментальные перемены во внутренней политике. Горбачев делал ставку на первых секретарей, которых он хотел освободить от идеологического балласта и ввести в клуб международной элиты. Ельцин в ответ возглавил «дворцовый переворот» третьих секретарей и знатных комсомольцев – тех самых «румяных комсомольских вождей», олигархическую подоплеку которых еще в далекие 1960-е годы угадал прозорливый Евтушенко. Разумеется, поскольку ельцинский набор был, что называется, «плоть от плоти» высшей номенклатуры, последнюю не сгноили в ГУЛАГе, а вывели в категорию «конструктивной оппозиции» и немножко поделились результатами приватизации.

И в административно-политических играх Ельцин лишь парировал – правда, остроумно – горбачевские задумки. Был у Михаила Сергеевича свой карманный лидер на будущую партию реформ – Руцкой. Борис Николаевич переманил летчика к себе в вице-президенты, а потом нейтрализовал, как засланного казачка (вообще, в ельцинскую эпоху выходцам из ВВС досталась роль трагических, а иногда и жертвенных оппозиционеров).

Отсутствие независимого политического контента привело к тому, что содержанием ельцинизма стали квазивизантийские интриги и питающие их денежные потоки. Знаменательно, что в послеельцинский период главное детище Бориса Николаевича – «семья» – не только не захирело, но, наоборот, налилось новыми финансовыми соками. Настолько, что полузабытый страной Ельцин совершенно неожиданно мог бы оказаться через несколько месяцев серьезным электоральным фактором. Не оказался. Ипатьевский дом наконец-то перестал существовать не только на физическом плане, но и в невидимом мире. Может быть, это знаменует начало чего-то подлинно нового.

Конец Вавилона?

«КОМПАНИЯ». № 463. 14.05.2007

Под специфическим углом зрения становится понятно, что вся история человечества имеет религиозный смысл. Она повторяется вокруг одних и тех же сюжетов, и актерами мировой драмы оказываются потомки легендарных или мифологических персонажей. По крайней мере, они могут выступать от имени этих сакральных «брендов». Так, Европа – это, в конечном счете, Рим. А Рим был основан Энеем, троянцем, бежавшим из Малой Азии на Апеннины после поражения, нанесенного его городу греками. Троянцы, же в свою очередь, – это мифологические потомки пророка Ноя, покинувшего Атлантиду перед известным библейским потопом.

С другой стороны, Карфаген, воевавший с Римом, – это тоже дальний отпрыск Атлантиды, ибо основан финикийцами, которые, как считают некоторые историки, представляют собой осколок атлантов, создававших свои колонии в Средиземноморье.

Таким образом, римо-карфагенский конфликт – это повторение в реальной истории легендарного противостояния Ноя со своим народом, не желавшим его слушать. Карфаген проиграл, и с тех пор до 1945 года Европа не знала иноземного победителя, который бы навязал ей тиранию и плен. Гунны, Чингисхан, турки не проходили в лучшем случае дальше Балкан и Карпат. Там же примерно остановился и Советский Союз, если считать его не столько частью Европы, сколько правопреемником Золотой Орды.

В 1945 году Европа пала под ударами иноконтинетального могущества. Америка в сознании многих европейцев – новый Карфаген, сквитавшийся с Римом за уничтожение своего предшественника.

Другие же называют США Новой Атлантидой (любовно), или Новым Вавилоном (осуждающе). Вавилон, кстати, имеет тот же финикийско-атлантический генезис, что и Карфаген.

Соединенные Штаты в современном мире действительно воплощают этот древний загадочный бренд морского могущества с почти магическими возможностями. Подобно Атлантиде, Карфагену и Вавилону они сочетают демократию с рабовладением; подобно им управляются торгово-финансовой знатью. Подобно им, опять-таки, они готовы приносить в жертву Молоху бесчисленное количество детей во имя сохранения своих ценностей и своей власти (по данным ЮНЕСКО после 1945 года от американского оружия в мире погибло свыше 25 млн. мирных граждан).

Для Европы в 1945 году началась эпоха цивилизационного плена, о самой возможности которого она ранее не подозревала, и к чему не была готова, вопреки всем кровопролитным воинам между европейскими народами.