GA 122 - Мистерии Библейской истории творения

Развитие ясновидящих сил происходит постепенно, ступенями. На первой ступени развиваются разнообразные способности, и человек видит вокруг себя разные явления. Но он впал бы в большое заблуждение, если бы он эти видения вокруг себя, то есть в духовном пространстве, тотчас стал принимать за духовные реальности. Иоанн Томазий в нашей розенкрейцерской Мистерии[23] проходит через этот период астрального зрения. Напоминаю вам о тех картинах, которые возникают перед душою Иоанна Томазия, когда он сидит, погруженный в созерцание, на авансцене, а перед его душой открывается духовный мир. Он видит различные образы, и Дух Элементов первым делом открывает Иоанну образы тех существ, которые ему уже знакомы из земной жизни. Дело в том, что Иоанн Томазий познакомился с профессором Капезнем и доктором Штрадером. Благодаря этому знакомству он воспринял в себя еще на физическом плане известные представления об этих двух лицах. В момент, когда после испытанной им великой боли начинает, так сказать, пробиваться ясновидящая способность, Иоанн Томазий опять видит этих двух личностей. Но он видит их в странных образах: профессора Капезия он видит таким, каким тот был, быть может, в 25- или 26–летнем возрасте, а не таким, каков он в то время, когда Иоанн Томазий погружен в медитацию. Также и доктора Штрадера он видит не таким, каков тот в данный момент, но каким тот должен стать в старости в этом своем воплощении.

Эти и еще многие другие образы являются перед душою Иоанна Томазия. Драматически все это можно представить только так, что картины, являющиеся перед душою в медитации, разыгрываются на сцене. Ошибка Иоанна Томазия заключается не в том, что он принимает эти видения за иллюзии; это было бы полнейшим заблуждением. Единственно верное отношение его к этим видениям будет, если он скажет себе: я теперь еще не могу знать, сколько в этом самообмана и сколько реальности. Он еще не знает, есть ли то, что является ему в этих видениях, духовная реальность — скажем, то, что занесено в акаша–хронику, — или же он свое собственное «Я» расширил в целый мир. Может быть и то, и другое, и он это должен понять. У него нет еще способности отличать духовную реальность от образного сознания. И он должен уразуметь это. Только с того момента, как у него проявляется деваханическое сознание- когда Иоанн Томазий переживает духовную реальность при встрече в Девахане с духовно–реальным существом, с Марией, которую он знает по физическому плану, — лишь с этого момента он может, оглянувшись назад, отличать реальность от простого образного сознания. Таким образом, вы видите, что человек на пути своего эзотерического развития проходит через период, когда он окружен образами и в то же время не имеет еще способности различать между духовной реальностью и самими образами. В сценах розенкрейцерской драмы, конечно, раскрывались духовные реальности. Так, например, то, что является в качестве профессора Капезия, есть его реальное изображение, занесенное в акаша–хронику из его юности, а что является в качестве доктора Штрадера, есть реальное изображение в ней его старческого возраста. В драме они подразумеваются реальными, но только Иоанн Томазий еще не знает, что фигуры эти реальны.