Гадкая ночь

На самом деле подразумевался совсем другой текст: «Уже поздно, а я еще здесь; я жертвую семейной жизнью, чтобы всегда быть в вашем распоряжении; надеюсь, вы это понимаете».

Стелен поблагодарил женщину и взял трубку. Звонили не из Крипо. На проводе был норвежский коллега Рембо.

– Вам что-нибудь говорит имя Кирстен Нигаард? – спросил он.

– Конечно, – ответил Стелен.

– Мы со вчерашнего дня пытаемся с ней связаться. Вы знаете, где она находится?

– Нет.

– Очень жаль. Она должна как можно скорее вернуться в Норвегию.

– Могу я узнать зачем?

Его собеседник ответил не сразу.

– Ее подозревают… в нападении на пассажирку в поезде…

– Что?

– Нигаард обвинила некая Хельга Гуннеруд, севшая в вагон на линии Осло – Берген.

– В чем конкретно она ее обвинила?

– В жестоком избиении. Жертву пришлось доставить в больницу, и она не сразу решилась подать жалобу, боясь мести женщины, работающей в полиции. Хельга объяснила, что они с Кирстен Нигаард познакомились и сначала мило общались, но в какой-то момент та вдруг стала агрессивной. Хельга тоже пришла в ярость – она признает, что «довольно легко заводится», – и они начали ругаться, после чего Кирстен Нигаард стала избивать ее, нанося удар за ударом…

Стелен не верил своим ушам. Красавица-норвежка, такая холодная и недоступная, – до полусмерти поколотила другую женщину… Абсурд, да и только.

– Вы уверены, что… пострадавшая не сочиняет? – спросил он норвежца и угадал его раздражение.

– Мы провели расследование и получили веские доказательства преступления Кирстен Нигаард, о чем я очень сожалею, уж вы мне поверьте. Неприятная история… Более чем неприятная. Очень скоро о ней напишут все газеты – Хельга ужасно болтлива. Репутацию нашей полиции это не улучшит. Вам вправду неизвестно, где сейчас Нигаард? Она очень нам нужна.

Стелену пришлось признаться, что он ничего не знает, что Кирстен исчезла, растворилась в пейзаже, а у тулузской полиции в настоящий момент много своих проблем и мелких заморочек.

– Судя по всему, мир сошел с ума, – подвел итог разговора норвежец, и они распрощались.

«Да, – сказал себе Стелен, допивая на кухне воду. – Мартен в бегах, его подозревают в убийстве, а норвежская сыщица, очевидно, страдает некоей формой психопатии… Воистину поверишь, что мир сошел с ума».

* * *

Эсперандье пересек австрийскую границу на два часа раньше предусмотренного времени. Он ехал быстро. Наплевав на все радары и патрули, пулей проскочил и Швейцарию, и Германию, а теперь мчался через Зальцкаммергут в направлении Халльштатта. Снова пошел снег, но дороги пока не замело. Фары машины пронзали ночь, как глаза одинокого волка: в этот час обитатели города отправлялись на работу, а грузовые доставщики начинали развоз товаров. Нервы лейтенанта были на пределе. Он не знал, что его ждет. Придется уговаривать Мартена вернуться и сдаться, это единственное разумное решение. Они прошли весь путь до конца. Вот только услышит ли его шеф? Эсперандье мучило предчувствие – он боялся опоздать, приехать слишком поздно. Вот только для чего?

44. Приманка

Все пошло не так с самого начала. Когда Иржи тронулся с места, с неба посыпались пушистые влажные хлопья снега. Он бросил «Ниву» и отправился в тревожный рассвет. Над клиникой кружила армада грозовых туч.

Небо категорически не желало проясняться, хотя на часах было десять минут девятого. Санитары привезли в палату легавого и ребенка: Иржи успел заметить, как они перегружали мужчину с каталки на кровать.

Чех перелез через стенку, осторожно спустился по обледенелому склону между дорогой и парковкой, проскользнул между машинами ко входу. Деревья под ледяным ветром махали ветками, как регулировщик на перекрестке.

Иржи стремительно преодолел ступени крыльца и вошел в здание. Он побывал здесь уже дважды и прекрасно знал расположение всех помещений. В первый раз пришел с букетом цветов, как посетитель, во второй – с пустыми руками: как и в большинстве больниц, гражданские для персонала оставались невидимками, до тех пор пока не проникали в запретные для них зоны – например, в операционные блоки.

Иржи обогнул стойку и толкнул створки двери с деловым видом человека, точно знающего, куда и зачем он идет. Повернул направо. Сунул руку в карман. Там лежало оружие. Мелкий калибр; небольшой, но вполне достаточных габаритов. Повернул налево: еще один коридор.

Иржи остановился. Кто-то сидел на стуле. Перед дверью. Женщина. В полицейской форме…

Проклятье!

Этого он не предусмотрел.

Убийца развернулся, надеясь, что она не успела его заметить, вжался в стену и задумался. Он хорошо играл в шахматы и умел просчитывать ходы. Сидя в «Ниве» и глядя в бинокль на окна, перебирал возможности и удары – свои и противника.

Иржи вышел на техническую лестницу, поднялся на второй этаж. В этот час медсестры развозили по палатам лекарства, во всех углах стояли тележки. Нужно было действовать очень быстро.

Он устремился вперед по коридору, считая двери.

Эта…