Гадкий утёнок, или Повесть о первой любви

Проснулась Шурочка в пять утра, вставать ещё было рано. Проснулась в смутном томлении. Может быть, вот оно – то, что она ждала всё это время? Когда Шурочка поступила в институт, она весь первый курс ждала: вот-вот у неё появится парень. Она даже пыталась слегка кокетничать с некоторыми, надеясь на взаимность. Пусть я не самая раскрасивая красавица, думала Шурочка, но видела пары, где девушки были ничуть не симпатичнее, чем она. А их любят! Значит, и её полюбят. Тем более что она уже не прежняя толстушка-акселератка.

Всю свою сознательную жизнь Шурочка привыкала к мысли, что она – дылда. Или корова, что ещё хлеще. Она выросла и оформилась очень быстро, и уже в двенадцать лет выглядела лет на пятнадцать. В школе на физкультуре до девятого класса стояла вторая по росту! Первой была Людка Воронина, огромная, словно шкаф. Их с Ворониной даже пригласил в секцию тяжелой атлетики забредший на урок физкультуры тренер. Очень у девушек подходящая была комплекция ядро толкать!

Людка так и осталась крупной, а Шурочка после восьмого класса внезапно и радикально похудела. Помог случай. В пионерский лагерь её по возрасту уже не брали, и мама достала путевку на турбазу рядом с городом. Мол, съездишь, отдохнёшь с подружками. Но подружки собрались в поход на девять дней по перевалам Тянь-Шаня. И Шурочка пошла вместе с ними.

То, что она сделала это понапрасну, она поняла через первые сорок минут похода. Восемнадцатикилограммовый рюкзак явно прибавлял в весе с каждым километром, скатка брезентовой палатки била под коленки, пот заливал глаза, которые не видели ничего, кроме тропы под ногами. С прямой спиной рюкзак нести было невозможно, приходилось сгибаться в пояснице, чтобы тяжесть равномерно ложилась на спину.

Двое туристов из их группы запросились обратно на базу через первые одиннадцать километров, после первого же привала. А Шурочка осталась. Отчасти потому, что ей стыдно было сдаваться. А в основном – из-за симпатичного помощника инструктора. Парень был старше Шурочки года на два и на первом перевале так замечательно играл на гитаре и так часто поглядывал на Шурочку, что она поняла – это Он. И следующим вечером, на втором привале, он учил Шурочку разводить костер и шутил, и явно интересовался. А утром ушёл с теми двумя туристами, которые испугались маршрута.

Дальше Шурочка уже безо всякого энтузиазма топала по холмам, тащила тяжелющий рюкзак и тихонько плакала от усталости. Зато на привалах всё окупалось сторицей. Скинув рюкзак, Шурочка первые минут шесть, пока тело помнило эту тяжесть, порхала бабочкой – каждый шаг был, как в невесомости. Порхала и любовалась нереальной, сказочной красотой видов зелёных холмов и заснеженных вершин.

Таким образом она честно протопала весь девятидневный маршрут и даже получила значок туриста. По дороге простыла, искупавшись в горной речке, домой вернулась с температурой и проболела пару недель. В итоге Шурочка похудела килограммов на пятнадцать, – маме даже пришлось перешить несколько юбок,– и покинула категорию толстушек. Ряды переростков покинула тоже – до её ста шестидесяти пяти сантиметров к девятому классу доросли почти все девчонки и большая часть мальчишек-одноклассников. Шурочку теперь ставили ближе к хвосту шеренги, однако в голове у неё по-прежнему оставалось, что она большая и толстая. И некрасивая. И она продолжала потихоньку влюбляться в мальчишек безо всякой надежды на взаимность.

При всей её влюбчивости к сексу отношение у Шурочки было непростое. О том, что люди занимаются ЭТИМ, она узнала в семь лет. И лет до десяти считала, что ЭТО – такая плохая привычка, как ковырять в носу или есть под одеялом. О том, что дети получаются от ЭТОГО, а не рождаются просто так, потому что в животе созрели, Шурочка догадалась к десяти годам. Догадалась по намекам и диалогам в фильмах и книгах (официально же в стране секса не было! Любая мягкая эротика считалась жесткой порнографией и каралась тюремным сроком). Примерно к этому же времени у Шурочки начались месячные, и стали сниться эротические сны, где её кто-то целовал и касался. Этот «кто-то» касался строго выше пояса – граница на уровне талии соблюдалась неукоснительно. То, что кто-нибудь сможет раздеть её полностью и сделать ЭТО, в Шурочкиной голове не укладывалось категорически!

И лишь однажды, в десятом классе, когда Шурочка сначала зубрила историю для выпускного экзамена, а потом допоздна читала «Анжелику», ей приснился другой эротический сон. В этом сне её полностью раздел король Людовик Четырнадцатый, раздел ниже пояса и сделал как-то так, что Шурочка проснулась с оргазмом и поняла: когда ей встретится Единственный Любимый, она позволит ему ВСЁ.

Пока не встретился. Пока не позволяла.

* * *